"Дракон и Принцесса" - 2 книга
Шрифт:
И всё... Всё сорвалось в бездну, закружилось, понеслось и жизнь, которой так страшилась когда-то Валерия лишила её последних страхов, разочарований и жалких попыток оправдать себя. Она не нуждалась в оправданиях. Её не терзала совесть. Она была счастлива, потому что сама так решила и сама захотела. Немного счастья, покоя и любви среди сплошного раздрая, разве она этого не заслужила? Она ни у кого и не спрашивала, а просто позволила себе, вот и всё...
Маркиза неслась ранним утром на чёрном, как смоль аркадийском жеребце и испытывала неописуемый восторг. Влажный песок, прохладный бриз, бесконечная
Ветер трепал волосы, соль оседала на губах, солнце золотило кожу и берег моря тянулся бесконечно. "Вот ещё чуть-чуть и обратно..." - уговаривала он себя и продолжала гнать вороного. Вдалеке показался заветный утёс - своеобразная граница их сумасшедших ежедневных скачек. Но, внезапно у неё потемнело в глазах и стало как-то нехорошо. Лера судорожно натянула повод и изо всех сил стараясь удержаться в седле. Гаэтано и Мигель тут же пришпорили коней и со всей дури рванули к ней. Подлетели, схватили, обняли, удержали.
– Миледи? - глухо выдохнул Гаэтано.
– Что случилось? Вы в порядке?
– Да. Всё хорошо...
– она досадливо отмахнулась от него.
– Я в этом не уверен.
– Когда хоть ты был во мне вообще уверен? Начни с этого, - злобно прошипела Лера, отпихиваясь от него.
– Никогда, миледи. Но это не значит, что вы всегда не правы, - невозмутимо парировал Гаэтано, игнорируя попытки леди бесцеремонно от него избавиться.
– Да неужели? Это ты всё время во мне сомневаешься? Ну, пусти, Тан. Ну, сколько можно выкручивать мне руки, как какому-то бандиту? Я в порядке, правда. Мигель, ну приструни ты его. Гаэто вошёл во вкус, теперь будет изводить меня своей заботой всё утро. Мигель!?
– Тан, а ну живо приструнись!
– очень серьёзно приказал тот. А глаза при этом добрые-добрые.
– Ах, ты... Весело тебе? Да? Развлекаешься? Вы молодцы, парни. Чудесно устроились, хочу сказать. Бесплатное развлечение каждый день и не по одному разу. Гаэто, ну, поставь ты меня уже, пожалуйста, на берег. Или честно скажи, что тебе нравится меня в наглую лапать и не получать за это по морде, - начала злиться Лера.
– Нравится, миледи. Скрывать не буду. Но на берег всё же поставлю.
– Спасиб, родной. Исполать тебе, - она гадко улыбнулась.
– Знайте тени, я вас презираю!
– пафосно и привычно послали она их куда подальше и пошла к морю. "Вот сейчас отдохну и обратно поедем. Надо
– Простите миледи. Я был не прав. Впрочем, как и всегда. Я - мерзавец и фигляр, - разумеется Мигель. Сказал, как от сердца оторвал, но от груди не отпускал, держал мёртвой хваткой.
– Не верю, - устало выдохнула она.
– Как же вы мне надоели...
– она уверенно и не спеша огладила руками предложенный рельефный торс под тонкой туникой, и задумчиво задержалась на идеальном верхнем трицепсе. Мёртвая хватка значительно ослабла, позволяя оглаживать и дальше, но свободнее и непринуждённее.
– Ну, не сердись, пожалуйста. Ты же знаешь, что не со зла.
– Да, знаю я всё, Мигель. Только вам и позволяю, - тихо выдохнула она, обвила руками за талию и нежно прижалась.
– Ну, что случилось? Скажи?
– Сама не знаю. Как-то на душе тревожно и муторно. Да и на сердце не спокойно. Бласа жду. Извелась уже вся. Сегодня должен приехать. Так за него переживаю. Даже не знаю почему. Поехали домой, Мигель. Домой хочу!
– Со мной поедешь или сама? Подумай. Бледная ты очень. Выспаться тебе надо.
– Думаешь не справлюсь?
– Справишься. Быть такого не может, чтоб не справилась. Не гони только сильно, ладно?
– сказал и поцеловал в макушку.
– А мы рядом поедем.
– Да, конечно, - кивнула головой и тут же была отпущена. Мигель довёл её до лошади, уже привычно прикрывая своим телом со стороны опасных гор. - Гаэтано?
– тихо позвала она.
– Гаэто? Ну, не злись. Слышишь? У меня наверное ПМС, вот на всех и кидаюсь, как пантера. Ну, посмотри на меня, Гаэто?
– мрачный взгляд из под чёрных спутанных волос. Не взглянул - к месту пригвоздил.
– Хочешь, к матушке моей съездим в горы? Она тебя любит. Поворожит, погадает, успокоит сердце твоё.
– Хочу, - просияла в ответ.
– Правда, хочу. Хорошо у неё. Спокойно. Мне всегда нравилось. Давай съездим, вот только Бласа увижу и съездим, - простил, подошёл и за руку взял, переплетая пальцы.
– Дурная же ты, ох и дурная... Кровь твоя бешенная покоя тебе не даёт, с ума тебя сводит и на части рвёт. Что тебя мучает? Чего тебе не хватает? Скажи?
– Ох, не спрашивай меня, Гаэто. Не спрашивай... Всё равно не поймёшь. Дурная я, как есть дурная, - вырвала руку и к нему прижалась. Конечно, тут же обнял и крепче притянул, носом в волосы зарылся и замер.
– Себя я прекрасно понимаю, и давным-давно уже ни других, ни себя не осуждаю. Зачем? Мы обычные люди. А у обычных людей чего только в жизни не бывает. Верно? Просто сердце иногда от этого так болит и кровоточит, что хоть в петлю лезь. Умом всё понимаю, а сделать ничего не могу. Дурная, правда?
– Да, уж, - горько выдохнул Гаэто.
– А тебя все стервой считают бездушной, змеюкой подколодной и эгоисткой.
– Пусть считают, мне так жить легче. Блас меня любит. А больше мне ничего здесь и не надо. Только он один и знает какая я на самом деле. Только Блас да вы с Мигелем, - грустно улыбнулась она.
– Тревожно мне сегодня, Гаэто. Поедем домой. Будь со мной рядом. Я привыкла, что ты всегда слева, у сердца. Ноздря в ноздрю.
– Поедем уже. Не нравишься ты мне сегодня. С кем угодно будь сильной, а со мной не надо. Не выношу в тебе этого. А ещё лучше - будь сильной завтра, а сегодня - иди к Бласу. Он лучше всех знает, как тебя в узде держать, - сказал и поцеловал в макушку.