Дракон, который боялся летать
Шрифт:
Сильвен удивлённо покосился на мэра. Слова прозвучали пафосно, однако… искренне. «Правда, что ли, любит?» — подумал дракон. Он понимал, что толстяк Кейн нашёл в слащавом красавчике Дереке: юный, гибкий, симпатичный, так сказать, в самом соку… Но чем соблазнился Дерек? «Спросить, что ли?» Хотя Сильвен был полностью уверен, что он уже спрашивал. И что же этот извращенец-граф ответил? «Дожили: уже память отказывает, — ворчал Сильвен про себя. — Чешуя уже сыпется, огонь я даже не чувствую, крылья не летают… Дракон из меня, прямо скажем… Что ж, Роберта можно понять: зачем ему
Тут Сильвен по привычке покосился на браслет планшета. Он со вчерашнего вечера не интересовался, как у королевы дела. Тошнит, наверное, как обычно… И с ней охрана, как у сокровищницы…
Чёрная, оглушающая тоска накатила с новой силой. Пустота внутри раззявила пасть, и закрывшему глаза Сильвену показалось, что он падает, снова падает, как всегда падает, только внизу не скалы и даже не острые камни, а просто… ничего.
— Дерек, ну что ты молчишь? — капризно добавил мэр, разом растеряв всю свою харизму.
— Граф, вам плохо? — Эмма неожиданно перестала изображать статую и встала из-за стола.
— Сядь, — грубо бросил ей отец, но волшебница как будто не услышала.
Мгновение спустя Сильвен почувствовал её тёплые руки на своих плечах. Ощущение оказалось неожиданно приятным, Сильвен сам себе удивился: вот уж не думал, что сумеет расслабиться, когда ведьма стоит у него за спиной, а её пальцы так близко к его шее. Но чёрт возьми, это и правда было приятно: долгожданное ощущение покоя накрыло Сильвена с головой, словно он всё-таки упал — в волну золотого, тёплого света, который…
— Не трогай меня!
Маска как ни странно выдержала — но исключительно на честном слове. Сильвен сбросил руки волшебницы и оскалился совершенно по-драконьи. Какая-то его часть очень хотела вернуть тот золотой свет. А ещё — чтобы Эмма продолжала осторожно массировать плечи, это действительно было приятно… Наверное, его человеческая, маленькая такая часть об этом мечтала. А вот дракон внутри Сильвена, потерявшийся было в пустоте, сейчас скалился и рычал.
Наверняка Эмма это поняла. Может (Силь на это надеялся), не увидела дракона, но осознала, что самое время извиниться.
Сильвен выслушал её с каменным лицом, пытаясь одновременно влить силу в маску Дерека и сделать это незаметно для волшебницы. Остальные наверняка… Разве что заметили бы в светлых волосах графа красный оттенок, да, может, глаза — наверное, мелькнул вертикальный зрачок. Не больше — в сумерках обычный человек принял бы это за обман зрения. А вот волшебник… Волшебник знает, куда смотреть, и что значат подобные «обманы».
— Оказывается, эртенские маги могут заколдовать человека без его на то разрешения, — голос Сильвена звучал одновременно холодно и высокомерно. Прекрасно, Дерек бы так и сказал.
Эмма отвела взгляд. Выглядела она смущённой и явно не собиралась
— Это не было колдовством, — после паузы попыталась оправдаться волшебница. — Это всего лишь…
— Я приношу извинения за свою дочь, — перебил её Виктор.
Но его в свою очередь прервал муж Эммы. Он обнял волшебницу, мягко подтолкнул её к креслу, а сам подошёл к Сильвену.
— Граф, вы наверняка ошиблись. Вы выглядите очень расстроенным. Поверьте: это совершенно нормальная реакция для человека, который расстался с любовником.
— Не расставался я ни с кем!
— Ну-ну, граф, тише. — Алан явно использовал на нём если не магию (конечно, он же обычный человек), то свои психологические примочки: смотрел в глаза, говорил тихо, успокаивающе. — Такие сильные переживания лучше прорабатывать в кабинете у специалиста. Я с удовольствием подберу для вас удобное время…
— Я знал, что ты меня любишь! — громко объявил Крис Кейн, и все повернулись к нему. Мэр довольно улыбался. — И этот… дракон тебя не удовлетворяет!
Сильвен закатил глаза. «И как я до такого докатился?»
— Вот видите, граф, вам уже лучше. — Алан с улыбкой выпрямился. — Может быть тогда… Ягодный пудинг?
Крис Кейн тут же потерял к любовным страданиям интерес. Глаза у мэра загорелись неподдельной страстью.
— Вы сами готовили, Газаль?
— И даже сам собирал ягоды, — подмигнул Алан.
— О-о-о, несите же скорее!
Пудинг принесли лакеи и спор у стола «у нас же семейная встреча» повторился. Алан снова вытащил откуда-то розовый фартук, лакеев спровадили за дверь, Виктор Марис возмущался, Кейн облизывался, с вожделением глядя на ещё один кекс, теперь бордовый, а не шоколадный, украшенный малиной и смородиной. А Эмма опять превратилась в статую и наблюдала за суетящимся у стола мужем.
«А всё-таки, что она со мной сделала?»
Пустота у Сильвена внутри вновь заполнилась огнём, и горел он жарко, как раньше. Сильвен чувствовал себя… Да, пожалуй, не счастливым, конечно, и уж точно не довольным, но определённо живым. Равнодушие сменилось тщательно сдерживаемой яростью.
Слишком это было внезапно.
«Я не нужен Роберту», — в который раз подумал Сильвен, но теперь это была мысль-проверка. И тут же: «Да и чёрт с ним! Не видит, насколько я лучше Эсвена, готов потерять старого друга? Ну и кто из нас идиот?»
Сильвен покосился на Эмму, но та с мечтательной улыбкой наблюдала за мужем. Высокий потенциал. Быстрая смена его, Сильвена, настроения… Не быстрая даже, а резкая. Ладони у дракона вспотели, а когти появились сами собой. Он поскорее спрятал руки под стол.
Эмма Марис была эмпатом.
Придворные маги за такую редчайшую способность — эмпатов во всей каэльской истории хорошо если штук десять насчитывалось — посулили бы волшебнице золотые горы и небо в алмазах. Её отец явно амбициозен, а муж… Сильвен хвост бы отдал на отсечение: Газаль с удовольствием бы переехал в столицу. Там и практика больше, и клиенты побогаче, и статус…