Дракон выбирает с прицепом 2
Шрифт:
Я понимала, что в одиночку нам со Златой не справиться. И назад дороги нет. После того, как Злата обернулась, мы больше не сможем вернуться в нашу милую и уютную квартирку. И не потому, что там теперь пахнет капитальным ремонтом. А потому что содержать дракона в квартире студии мне не рекомендовали минздрав, полиция, пожарные и соседи.
– А вы какие права будете иметь? – снова недоверчиво спросила я, глядя на Альвера и чету Рэндис.
– Ну, формально, она станет нашей внучкой! – тут же вставил Белуар.- Наравне с Морисом.
–
– И моей дочерью. Наравне с Вивернелем, - добавил Альвер. Он странно смотрел на меня, а мне было как-то неуютно от его пристального взгляда. Чего он ждет? Чего выжидает? Мне казалось, что он именно чего-то ждет. Напряженно, нервно, дергано. От этого в его глазах то вспыхивает, то гаснет яркое пламя.
– И не говори! – вздохнул Вивернель, глядя на Мориса. – Бантики, заколки, заплети косичку, подержи сумочку! Все начнется с «подержи сумку»! А потом намажется чем-нибудь, подойдет, мол, что поменялось? А там нихрена не поменялось!
– Тяжело-о-о! – согласился Морис.
Так, а где Злата? Где мой ребенок?
Я быстро поискала глазами Злату, которая уже вертелась тут как тут.
– Я в вас кота брошу!
– пискнула Злата, гонясь за Морисом вокруг охающего и кряхтящего Белуара.
– Надеюсь, я об этом не пожалею, – проворчала я, снова заглядывая в документ. Драконы – драконы! От них все, что угодно можно ожидать!
Я прочитала все, что было написано в документе. Стоило мне произнести последнее слово, как документ взмыл в воздух, рассыпаясь сверкающим салютом.
– Препятствий нет, - обалдел Белуар, осматриваясь. – Неужели? Я был уверен, что … Это что ж получается?
– Что? – спросила я, осматриваясь по сторонам.
– Раз документ признан действительным, а слова матери оказалось достаточно… - напряженным голосом произнес Альвер. – Это означает одно из двух. Я не знаю такого дракона, который бы отказался от своего ребенка. Тем более, от дочери… Так что, скорее всего, отец Златы мертв.
Глава 13
– А ну-ка, - заметила Ирла бодрым голосом. – Кто у нас играет в прятки?
– Мы! – заорали дети, запрыгав.
– Ну тогда я считаю! – улыбнулась бабушка Мориса, закрывая глаза.
– Раз! Два!
– А когда мы с мамой играет в прятки, она считает по - другому! Она говорит: «Я считаю до пяти, не могу до десяти, раз, два, три, четыре, пять… Я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата!», - поправила Злата.
– Похоже на древнее заклинание, - буркнул Белуар. Я стояла, чувствуя, словно меня пришибли подушкой. Не знаю почему, но внутри все звенело, как струна.
– Я считаю до пяти… - послышался звонкий голос Ирлы. – Не могу до десяти…
Дети с радостными визгами бросились вон из комнаты.
– Я так понимаю, он погиб, защищая доченьку, - вздохнул Белуар. – Ты что-нибудь
Я замерла, присаживаясь в кресло. Я была уверена, что он нас бросил. Это чувство было внутри меня единственным, которое возникало, когда я думала о том, где отец Златы и почему я его не помню.
– Я… я была уверена, что он нас … бросил, - прошептала я, глядя на Белуара.
– Дракон? Бросил дочку? Немыслимо! Такое невозможно! – ответил старик. – Дракону проще умереть, чем оставить ребенка… А еще, что-то еще есть? Как он выглядел, хоть?
– Я… - я облизала губы, чувствуя, как внутри все переворачивается с ног на голову. Легенда, к которой я привыкла, внезапно разлетелась на осколки.
– Не волнуйся. Сосредоточься, - улыбнулся Белуар.
– Я не помню, - выдавила я из себя. – Я понимаю, это звучит дико. Я и сама как бы… Я помню что-то вроде тени… Высокий. Это все, что я о нем знаю. Погодите! Где мой рюкзак? У меня была фотография… Но кто-то выжег ему лицо… Вместо лица огромная дыра. И еще одежда. Странная. То ли куртка с запахом, то ли… Я так и не поняла, что это… И… я бы вам показала фотографию. Но…
– Погоди! Твой рюкзак, кажется здесь! – Ирла открыла свою бездонную сумку, засунув в нее руку. – Я положила его сюда, чтобы потом тебе отдать… И, кажется… Вот он!
Она достала собранный мною рюкзак. Я схватила его, открывая карман и доставая документы. Фух-фух-фух! Они целые.
– Вот, - прошептала я, протягивая фото Белуару. Ирла и Альвер внимательно смотрели на него. – В паспорте все размыло… Тут не понятно. Но единственное, что я знаю, я была замужем.
Я открыла свидетельство о рождении Златы, но там в графе отец стоял прочерк.
– Отчество я давала по отцу, - заметила я.
– Почему-то… Я не помню его. Я ничего не помню. Даже не помню, когда сделана фотография. Но здесь Злате примерно года три. Вот и все…
– Ну, не густо, - выдохнул Белуар.
– И, главное, у меня всегда была уверенность, что он на просто бросил! – выдохнула я, чувствуя, что как только я пытаюсь сосредоточиться на чем-то, мысли, словно чья-то рука уводит в другую строну.
– Я так понимаю, что он стер ей память, - произнес Альвер. – И делал это быстро. Иначе бы успел создать ложные воспоминания! Времени у него было мало, поэтому могу предположить, что ситуация была критической.
– Ну это же незаконно! – возмутилась Ирла.
– Зато она выжила, - вздохнул Альвер, безотрывно глядя на меня.
Он отдал жизнь за нас, за маленькую Злату, а я его просто не помню. Был мужчина, который любил нас, заботился о нас. И ребенок был желанный. Я же, начитавшись психологических статей была уверена, что наш брак распался из-за того, что он испугался трудностей, не захотел обременять себя ответственностью. А он, оказывается, любил нас. Больше жизни.
– А Злата? Она же должна помнить папу! – переглянулся Белуар с женой.