Драконий Оборотень
Шрифт:
Эльфийские старейшины вышли нам навстречу, как и следовало ожидать, заранее предупрежденные о нашем появлении. Впереди всех шел высокий длинноволосый блондин с правильными, хоть и немного резковатыми чертами лица. Его я тоже смутно помнила, хотя и совершенно запамятовала имя Верховного эльфа.
— Приветствуем вас, лорд Северриан, — громко произнес он, величественно кивая даргу и останавливаясь всего в нескольких шагах от нас. Остальные старейшины расположились ровной шеренгой за его спиной с абсолютно бесстрастными лицами и такими прямыми спинами, словно каждый из них только что проглотил спицу. — Мы рады
В голосе старейшины при этих словах послышалась плохо скрытая ирония. Он мельком оглядел всю нашу разношерстную компанию и, в конце концов, остановил взгляд на мне. По бесстрастному выражению его лица было сложно догадаться, как лично он относится к моему появлению в Эльфийских Пределах. Я выдержала его взгляд, сколько того требовали приличия, после чего отвернулась и принялась рассматривать остальных членов эльфийского Совета старейшин. Все они явно были немолоды (судя по тому, что считались старейшинами), однако, кроме титула, почти ничто в их облике не указывало на столь почтенный возраст. Я даже и не пыталась угадать, сколько кому может быть лет, однако могла сказать наверняка, что высокой статной золотоволосой эльфийке, стоящей справа от Туиллатара, было никак не меньше восьмиста. Мой взгляд то и дело невольно возвращался к ней — и каждый раз при этом я вспоминала Солар. Все-таки, они были удивительно похожи. Золотоволосая старейшина тоже разглядывала меня с откровенным интересом.
Сереброволосый оборотень, между тем, с не меньшим достоинством склонил голову в знак приветствия.
— Приветствую вас, благородный Туиллатар, — торжественно изрек он в ответ. — Должен признаться, для меня самого стал довольно неожиданным способ, которым нам пришлось воспользоваться, чтобы добраться до Фьерр-Эллинна. Но, как я уже успел сообщить вашим доблестным защитникам, это была вынужденная мера. Вам и самим прекрасно известно, что ваша Топь полна смертоносных сюрпризов.
— Разумеется, — невозмутимо кивнул Туиллатар. — Мы искренне рады, что вам удалось избежать ее ловушек.
Он немного помолчал и неожиданно уже совершенно нормальным тоном сказал:
— Ну, хорошо… Будем считать, что с официальным приветствием мы закончили.
Старейшины за его спиной тут же с облегчением расслабились и принялись перешептываться. Туиллатар снова обежал взглядом вновь прибывших.
— Итак, здравствуй, Северриан… Приветствую, Хират, Грейн… — он коротко кивнул обоим оборотням. — И тебе, Зерген АнРоск, тоже привет, — эльф смерил ведьмака довольно кислым взглядом. — Давно не видел тебя в наших краях… и, честно говоря, вполне обошелся бы еще столько же.
Ведьмак в ответ только хитровато ухмыльнулся, и Туиллатар обернулся ко мне и маячившему за моей спиной Йану.
— Приветствую юную триединую и… ее спутника, — абсолютно нейтральным тоном произнес он, медленно переводя взгляд с меня на кузнеца, и обратно. — Я, вероятно, не ошибусь, если предположу, что вы, дитя мое, находитесь в близком родстве с кланом Тар'Эрроэн?
— Да, благородный Туиллатар, это так, — учтиво ответила я, кивком подтверждая его предположение. — Я Мирраэль Элдарская, дочь Рэнниэль из клана Тар'Эрроэн.
— Я так и
— Что за вопросы ты задаешь, Туиллатар? — насмешливо отозвалась золотоволосая старейшина, уже успевшая покинуть ряды верховных эльфов и не спеша приблизиться к нам. — Разумеется, я позабочусь о ней. Будет забавно вновь ощутить себя бабушкой… тем более, что это, к счастью, бывает не часто.
Мы с эльфийкой уже открыто обменялись понимающими улыбками, после чего Торувиэль несколько покровительственно приобняла меня за плечи. А, тем временем, Туиллатар снова обернулся к сереброволосому оборотню и, понизив голос едва ли не до шепота, неожиданно серьезно спросил:
— А теперь объясни мне, что происходит, Северриан. Почему ты вламываешься во Фьерр-Эллинн через болото, вместо того, чтобы воспользоваться телепортом? И что, вообще, творится у тебя в Сорбронне? Я неделю назад отправил вестника к Норраэль, но она до сих пор не ответила. Чем она так занята?
Судя по всему, эльфам было ничего не известно о событиях, происходящих сейчас в даргианской долине. Кройден, похоже, на этот раз был действительно осторожен.
— Именно об этом я и хочу с тобой поговорить, — отозвался Сев, разом становясь серьезнее. — Хотя предпочел бы сделать это в более… спокойной обстановке.
Старейшина, подумав, коротко кивнул.
— Хорошо. Пойдем в Медиат. Там вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок, а после и поговорим.
Он еще раз кивнул нам всем напоследок, после чего решительно направился к дворцу Медиата вместе с тремя даргами. Остальные старейшины двинулись следом за ними. Небольшая толпа горожан, пришедшая к зданию Совета вместе с нами, начала постепенно расходиться. Я хотела было последовать за оборотнями, однако Торувиэль решительно удержала меня на месте.
— Оставь их, милая, — проговорила она, небрежно махнув рукой в сторону удаляющейся процессии. — Зачем тебе еще раз слушать пересказ всего того, о чем ты, полагаю, и так уже в курсе? Лучше пойдем ко мне. Я дам тебе возможность отдохнуть и привести себя в порядок, а ты расскажешь мне все последние новости о моей дочери и своих сестрах… Согласна?
Я молча кивнула, и эльфийка тут же повлекла меня за руку прочь от дворца, оставляя Йана и Зерга стоять посреди площади в гордом одиночестве. Последнее, что я услышала, уходя, были слова ведьмака:
— Пойдем, друг, я покажу, где тут можно оставить лошадей. И, кстати, я знаю неподалеку одно отличное местечко, где можно хорошо провести время…
Надо сказать, Торувиэль честно сдержала свое слово.
После сытного обеда, во время которого она не переставала засыпать меня вопросами, на которые я старалась отвечать, как могла, эльфийка отвела меня в спальню, где уже ждала просторная резная кровать, застеленная белоснежным шелковым бельем. Испытывая острый прилив благодарности, я в предвкушении оглядела кипу пышных пуховых подушек в ее изголовье. На подушках была расстелена белоснежная ночная сорочка из тончайшего эльфийского шелка. После грязной и пыльной одежды, пережившей путешествие сначала на телеге с поросятами, а потом и через Топь, я посматривала на нее с огромнейшей симпатией.