Драконофобия в контракт не входит
Шрифт:
— Она, — проговорила Синтия. — Она была позже. Отец отлично поработал с состоянием девятой мачехи. Он никогда не брал слишком много, зато на деньги жен активно отстраивал замок, вкладывал крупные суммы в благосостояние жителей феода и понемногу прикупал землю. А тут еще произошел случай, который вновь сделал нас богатыми. Когда становилось скучно, я развлекала себя игрой в очень МОЕМ стиле. Мысленно находила какого-нибудь зверька и посылала его на прогулку. Лежала на кровати у себя в комнате, а сама путешествовала с волком или совой. В одну из таких прогулок мы, я и любопытная, доверчивая лисичка, нашли на реке скол породы, а в нем — агатоносный участок с крупными «миндалинами». Моховый агат — самый ценный для магов мощный накопитель энергии. У рода де Фасино появились деньги и свобода. Впрочем, длилось мое
— Юбилейная мачеха пришла сама, — предположил я. — На запах денег.
— Да, — Си вздохнула. — Красивая, еще молодая бездетная вдова, со скромным доходом, но без больших запросов. Король сам представил ее отцу как толкового мага и специалиста по артефактам на основе агата. Пара визитов с «деловыми целями», задушевные разговоры… Думаю, папа тосковал. По нежности и теплу, по тому, чтобы чувствовать себя мужчиной, покровителем, а не альфонсом. Она ничего не требовала и вела тонкую игру: не делала вид, что с первого взгляда всей душой прикипела к дочери любовника, но обещала со мной «подружиться», не рвалась увидеться, задерживаясь в столице, тянула время, заставляя отца скучать и нервничать. Нехотя согласилась переехать в замок. И вот, когда я уже ждала, что отец придет ко мне в комнату и весело скажет «Что-то гости загостились. Ну? И какой у нас план в этот раз?», он… не пришел.
Синтия замолчала.
— Прошел год. Год семейной идиллии, и даже я начала верить. А потом несчастный случай на охоте. О боги, охота! — Си засмеялась сквозь слезы. — Отец ненавидел охоту… прежде… до Ингрид. Месяц в постели, рана, не заживающая, несмотря на усилия врачей… и его не стало. Я была готова. За эти четыре недели, пока отец был нем и обездвижен, мачеха начала приоткрываться. Однако новая реальность оказалась еще хуже, чем я предполагала. Мне оставалось лишь ждать собственной смерти: падения с лестницы, например, или яда в тарелке с кашей… или обычной остановки сердца. У юных девушек в возрасте созревания довольно часто необъяснимо останавливаются сердца. Это она так повторяла, Ингрид, эдак… мечтательно, когда мы оставались вдвоем. Но потом… — Си снова засмеялась, зло и торжествующе, — поверенный отца огласил завещание. Папа изменил его за неделю до несчастного случая. Почему? Возможно, что-то понял или просто решил подстраховаться. Мне было завещано большое содержание, до совершеннолетия или замужества. Опекуном был назначен друг отца. В случае моей смерти деньги переходили к сиротским приютам. Эх, нужно было видеть лицо Ингрид! Если бы она могла, убила бы поверенного в тот же миг, как он дочитал последний пункт. Она даже пальцы в магический пасс сложила. Завещание, разумеется, было защищено. Сразу после прочтения, копия его появилась на столе королевского нотариуса. Папа, к сожалению, не учел кое-что другое: его друг был пожилым человеком, и мачеха смогла опротестовать этот пункт. Лишь этот, но мне…хватило. Ингрид быстро выработала агатоносную жилу на участке у реки и взялась за мои деньги. Я стала курицей, несущей золотые яйца. Официально я училась в другом мире, а в реальности жила в подвале замка…
Синтия продолжала свой рассказ, а я чувствовал, как сжимается сердце. Девочка смогла выжить, сохранить рассудок и ум, несмотря на изолированность от сверстников — да бог мой, просто от людей! Она даже сумела получить приличное образование. При этом ни одной близкой души рядом! Никого, кому можно было бы довериться! Вечное ожидание пакостей со стороны мачехи, более того — смерти. Синтия близко общалась лишь с двумя служанками, немой и глухой, а ее друзьями были крысы и кошки. Врожденный талант повара позволил ей сделать себя нужной, незаменимой. И однажды она сбежала — улетела, на крыльях, в буквальном смысле. Если бы мне рассказали эту историю в другой ситуации, я бы не поверил, посчитал бы ее бреднями любителей эзотерики и заговоров с канала «ТВ-Тайна». А книга с таким сюжетом стала бы бестселлером года.
— Черт, — только и смог пробормотать я, когда Си закончила свой рассказ, — черт! Когда выберемся отсюда, съезжу к твоей мачехе с недружественным и очень официальным визитом!
Синтия порозовела, ее начало по-настоящему развозить от количества выпитого только сейчас. Коварство бренди проявилось лишь у самого дна бутылки — мы оба «поплыли».
— Мой герой, — Си шутливо пнула меня в бок. —
— Драконы не подвластны примитивным темным чарам и зельям, — машинально проговорил я. И навострил уши: — Постой-ка! Какого-такого дракона?
— Давай спать, — жалобно предложила Синтия, стараясь развести глаза от переносицы. — Но чего же они все воют-то?! Воют и воют!
Я встал и проверил дверь. Магия на ней держалась крепко. Волшебство деда Зимника ощущалось как никогда сильно. Мне бы поговорить с ним. Кто там сейчас в лесу временно исполняющий обязанности Дедушки Мороза? Очередной перешагнувший черту маг? Это всегда маги: нежить не эволюционирует, ей нужны выходцы из человеков. Ни Бабу-Ягу, ни Деда Зимника в своем коллективе не воспитаешь, испокон веков Нави требуется «особо приглашенный гость». И ясно дело, Зимник знает, кто у нас Кощей. Он не может не знать, он его «коллега».
О чем это я? Какой Кощей? Какой Зимник? Я и впрямь собрался говорить с потусторонним существом? Голова сделалась тяжелой, словно чугунок, оттого я чуть не пропустил «цыганочку с выходом» от вдрабадан пьяной Синтии.
Ее не было в зале, когда я вернулся. Вместе с Си исчез уморт. Сверху послышались шум и смех. Я взлетел по винтовой лестнице.
Девчонка стояла на балконе, в вихрях снежной метели. Скалящийся Петенька топтался в нескольких шагах от нее, прижав уши и нервно подергивая хвостом. К счастью, это был не Сход, иначе при открытых дверях мы с Си за несколько минут превратились бы в ледяные статуи. В Рое страшен не мороз, а пронизывающая плоть снежная магия. Она до сих пор не поддается ни научному, ни магическому объяснению. Защититься от нее можно только живым огнем или хотя бы стенами жилья, пропитанного людским духом.
— Си! — закричал я, подбегая — вихрь ударил меня в грудь и заставил отступить. — Уходи с балкона! Быстрее! Схвати меня за руку!
— Петя! Это так весело! — проорала в ответ Синтия. — Оно все живое! Оно меня слушается! Смотри! Танцуем! Уи-и-и!
Вокруг Си закружились тени, словно сотканные из ледяных нитей и игл. Нежить. Свита Деда Зимника. С козырька под крышей маяка свесился полупрозрачный сосальщик. Протянул к Си свой пульсирующий молочным светом хоботок, а она к нему — руку. Нежить лизнула девчонку в ладонь белым языком, а я от ужаса чуть богу душу не отдал. Огненный шар сам раздулся над пальцами. Я приготовился швырнуть его в сосальщика.
— Не стреляй! — вскрикнула Синтия. — Не надо! Он не причинит нам вреда. Он тоже когда-то был человеком! Не в мою смену, маг! Все, все! Я захожу! Холодно…
Девчонка шагнула назад. Я, каждую секунду готовясь умереть, прыгнул к дверям и захлопнул их, для надежности скрепив магией огня. Си дрожала и улыбалась, Петенька обнюхивал ее ноги.
— Какой прекрасный вечер! А теперь спать. Спа-а-ать! — сладко протянула Синтия, опускаясь на пол.
Я отнес ее в кровать, а сам устроился рядом на полу, сторожить, чтобы один на пять миллионов ходячий артефакт (доставшийся именно мне, невезучему… или наоборот, везучему) не продолжил «веселье». Лежал и думал, что зря ей не поверил. Больше ни капли спиртного! Даже пробку понюхать не дам! Если выживем, конечно.
А рано утром, когда пришел седьмой за сутки Сход, в нашу дверь постучались.
Глава 13
Глава 13
Синтия
Утро выдалось во всех отношениях недобрым. Выпитое пойло, что накануне зашло коварно, гладко и сладко, после пробуждения устроило в моем организме революцию со свержением ныне правящего органа, то бишь моей головы. Я со стоном сползла с кровати. Какого черта я вообще оказалась в спальне на втором этаже?
Вся команда была тут: Петр спал на полу, а Петенька на втором «этаже» двухъярусной кровати. Оба невнятно поскуливали во сне. Когда я села, перед лицом моим закачался костяной хвост уморта. Нежить категорически отказалась слезать. На мое удивление Петенька ответил, что вчера «притомился». До ванной я доковыляла по стеночке. Воду насосом в бак над печкой подкачала из последних сил, даже ноги задрожали.