Драконовы сны
Шрифт:
— Мы натолкнулись на них на третий день. Должно быть, это было утро. Я не знаю. Мы давно потеряли всякий счет времени. Мы спали, если нам хотелось спать, и ели, лишь когда уже сводило животы. Проходы извивались, путались. Широкие и высотой такие, что даже мне не приходилось нагибаться. Лишь кое-где на стенах были следы от кирки и кайла, а в остальных местах — ровный камень, иногда блестящий, будто бы оплавленный. Не знаю, что пробило эти стены, гномья магия или огонь из-под земли, но места под вулканом было предостаточно, и не только для нас троих. В тот день мы нашли грибы: целую пещеру, всю
Если бы мы все хоть что-нибудь знали…
Ты слушаешь меня?
Ты слушаешь…
Они стояли и оглядывались. Несмотря на низкий потолок, в длину и в ширину пещера была велика. Пол и стены покрывал ковер белесых шляпок, с потолка сочились капли. Под ногами тихо журчал ручеек. Вода на поверку оказалась горячей, но вполне пригодной для питья. Жуга наполнил фляги, дождался, пока вода чуть-чуть остынет, после чего все трое с наслажденьем напились. Воздух в пещере был тяжелый и влажный, как в бане, с запахами плесени и чего-то неприятно кислого. Чуть в стороне зудели мухи.
— Грибная плантация, — сказал невозмутимо Орге, прогулявшись вдоль стены туда-сюда и отковыряв ножом две-три тарельчатых, похожих на огромные уши и совершенно бесцветных шляпки. — Примерно это я и ожидал увидеть. Значит, все это правда, и истории о потерянном колене Хиши — не пустые сказки.
— Ты думаешь?
— Ну, ведь… Ну, кто-то же их ест, эти самые грибы.
Жуга с сомнением поскреб ногтями в бороде, пригнулся, зачерпнул в ручье воды и сполоснул лицо. Зафыркал, затряс головой. Брызги полетели во все стороны.
— Горячая, собака… Послушай, Орге, ты уверен, что этот вулкан на самом деле уснул?
— Ни в чем и никогда нельзя быть уверенным, если речь идет о подземном огне, — наставительно сказал двараг, воздев к потолку указательный палец. — Когда-то, тысячи лет назад лава пробила здесь себе дорогу наверх. А потом, должно быть, где-то отыскала новый путь. Полегче, покороче… В общем, поудобнее. Могу сказать лишь, что с тех пор здесь больше извержений не было. Тебе этого достаточно, чтоб спать спокойно?
— Вполне, — буркнул тот.
Двараг укусил один гриб, пожевал его с задумчивым выражением лица и выплюнул. Потер живот.
— Пивка охота, мочи нет, — пожаловался он. Повертел гриб в руках. — Интересно, можно самогонку гнать из этой штуки, или не получится?
— Все бы тебе пиво трескать, Орге, — усмехнулся Жуга.
— А то! Можно подумать, ты бы отказался.
Внезапно Хансен, отошедший в угол справить малую нужду, громко ахнул и замахал руками, подзывая обоих:
— Орге, Жуга! Взгляните!
У дальней стены, почти целиком укрытые белесой порослью грибов, виднелась пара-тройка темных холмиков. Из-под одного торчали клочья шерсти или волосьев, в другом месте еще угадывались очертания руки. Травник огляделся. Грибные холмики скрывались в темноте, по мере удаления вглубь пещеры становясь размерами все меньше и меньше. Чуть вдалеке белели только кости.
— Трупы, — буркнул Орге. — Это трупы. Грибам нужна подкормка.
— Черт возьми… — Хансен пошатнулся,
— Меня сейчас вырвет.
— Не советую, — серьезно сказал Жуга, не отводя глаз от длинной вереницы гниющих тел. — Хреновый способ веселиться — жратва и так вот-вот кончится.
— Только не говори мне сейчас о еде.
— Не буду.
Смрад стоял невыносимый. Все трое торопливо отошли подальше и расположились у ручья, стараясь не оглядываться лишний раз. Молчали.
— Нам надо хоть немного отдохнуть, — сказал наконец Жуга. Он стащил сапоги, опустил ноги в ручей и закатил от наслаждения глаза. — А-ах! — выдохнул он. — Наконец-то хоть что-то хорошее! Целый месяц об этом мечтал… Ну, чего уставились? Давайте, присоединяйтесь. Воды на всех хватит.
Недолго думая, Хансен с Орге скинули сапоги и последовали его примеру. Некоторое время все трое сидели в ряд на берегу, бултыхая ногами в ручье, и вскоре уже перестали обращать внимания на тошнотворный запах гнили. Жуга распаковал мешок, достал оттуда мясо и лепешки. Котел, который всю дорогу без толку тащили на себе, наполнили водой, высыпали в него последние, уже начавшие плесневеть зерна тархони и больше часа ждали, пока она разбухнет. Меняли воду. Каша получилась не ахти, но в целом съедобная. Во всяком случае никто не жаловался.
Внезапно Орге насторожился, поднял голову и перестал жевать.
— Ты слышал?
Травник с Хансеном переглянулись.
— Я — нет, а ты?
— Я тоже ничего не слышал. Что случилось?
— Тихо! — Орге поднял руку, призывая к тишине. — Вот опять…
Наконец и до других сквозь тихое журчание воды донесся шорох камня. В одно мгновенье травник оказался на ногах и выхватил топор.
— Кто здесь?
Движенье в темноте вначале показалось ему тихим и обманчиво медлительным, и только после травник понял, почему: двигалась волна. Мохнатые тела обрушились внезапно, сразу с нескольких сторон. Воздух наполнился вонью, топотом и сдавленными воплями. Вокруг ног травника мгновенно образовалось мерзостное копошение и толкотня. Что-то острое разрезало штанину, полоснуло по ноге, затем еще два или три лезвия кольнули под колени. Кто-то попытался перекусить сухожилие. Жуга истошно закричал и коротко ударил, лезвие секиры с чавканьем врубилось в чью-то плоть, прошлось по нападавшим, как коса. Заверещали. Двое или трое с визгом отлетели прочь, остальные заработали ножами и зубами еще быстрее.
— Сапоги! — взвопил Жуга, отчаянно отпинываясь и отмахиваясь от наседавших тел. — Скорей обуйтесь!.. Хансен! Ноги!!!
Крича скорей от омерзенья, чем от страха, Жуга с остервенением работал топором, стараясь не пустить противника к ручью. На смену убитым тут же лезли новые. Маленькие тела с шипеньем и писком сталкивались в узком проходе. Обернуться не было возможности, оставалось лишь надеяться, что Орге с Хансеном сумеют защититься.
Хансен торопливо бил кресалом. Наклонился, раздувая трут. Увидел сбоку, как Жуга упал под грузом нападавших, и теперь ошалело смотрел, как копошащаяся куча медленно раскачивается и вспухает изнутри. Через мгновенье холмик лопнул как нарыв. Рыжее чудовище приподнялось, взмахнуло топором и выстрелило телом словно камнем в мешанине рук и ног. Движенья травника, казалось, сделались еще быстрее.