Драконы Новы
Шрифт:
Лестница вела прямо на открытый второй этаж. У каждого окна стояли большие столы. Между ними ходили мужчины и женщины с серпом на щеке, останавливаясь у столов поменьше, чтобы проверить что-то и сделать пометки. Химера сидела в самом центре кольца стульев, ее ярко окрашенные уши выдавали ее черную кровь.
— Здесь мы планируем новые шахты, — объяснил Пауэлл. — У нас есть обзор ближайших окрестностей с высоты птичьего полета. В каждом из других городов Тер.1 есть свои башни, которые служат для тех же или схожих целей. На севере это в основном
Он подвел ее к одному из столов, стоявших вровень с окном, стратегически выбрав тот, за которым было меньше всего народу.
— На картах мы отмечаем глубину и расположение существующих шахт, а также то, что они производят.
Карта была испещрена пометками, зачеркнута и отмечена снова и снова. Линии, нанесенные мелом разного цвета, тянулись вокруг и между ними. Пыль, оставшаяся после раскрашивания, припорошила бумагу.
— Мелом обозначены жилы и скопления минералов, которые мы потом… — Он указал Флоренс на внутренний стол, стоявший напротив. — Отмечаем и записываем, сколько добыто. Эти цифры сравниваются с историческими данными и отчетами гильдий, чтобы оценить, сколько нужно извлечь из земли.
Он указал на Химеру, сидящую в центре и беседующую, кажется, ладонями, кончиками пальцев касаясь ушей, или с другими Харвестерами, которые ходили по комнате.
— Затем отчеты отправляются на шахты, а также к другой группе Химер наверху, которые затем связываются с Воронами, чтобы убедиться, что ресурсы в конечном итоге будут доставлены туда, куда нужно.
— Как же происходило общение до появления магии? — не удержалась Флоренс от вопроса.
— Гораздо медленнее, — признал Пауэлл. — Письма доставлялись гонцами. Хотя наше общее представление о добыче полезных ископаемых тогда было иным.
— Это увлекательно, — признала она. — Но я не понимаю, как это связано с тем, что Драконы спасли Лум? — От этих слов у нее заплетался язык; тело физически отвергало эту идею.
— Посмотрите сюда еще раз. — Он постучал по бумагам, которые аккуратно разложил на столе. — Это одна шахта, а в этой колонке — общий объем добычи всех минералов за определенное время.
Ее глаза пробежались по годам и цифрам. Это было более шести десятилетий назад, практически вечность. Со временем цифры становились все более достоверными, но только в тот год, когда Король Драконов стал господствовать на Луме, все строки были заполнены равномерно. Несмотря на это, Флоренс могла четко проследить тенденцию.
— До Драконов было гораздо больше.
— Было, — согласился Пауэлл, как будто внезапно понял. Флоренс бросила на него взгляд, который говорил, что это не так. — На протяжении многих поколений рудники были разбросаны так, словно земля продолжалась вечно и найденные нами минералы никогда не иссякнут. Когда мы находили новые залежи, мы продолжали. Когда они заканчивались, мы копали глубже, и глубже, и глубже.
Флоренс вспомнились пещерные пропасти, которые
— Харвестеры произвели на свет самый наркотический наркотик, который Лум когда-либо знал: прогресс. Мы никогда не задавались вопросом, должны ли мы это делать, только если мы можем, и эта идея породила остальные гильдии. Мы спрашивали и спрашивали, что мы найдем, если продвинемся вглубь земли всего на одну пеку?
— Но поскольку у Лума были эти ресурсы, Алхимики делали лекарства, Клепальщики создавали двигатели, Вороны прокладывали пути, Револьверы создавали оружие. — Она еще не видела в этом изъяна.
— И все это позволяло нам копать все дальше и дальше. Это была самоподдерживающаяся система, цепь, связанная необходимостью производить.
— Что в этом плохого?
— А что будет, когда она закончится?
Флоренс снова посмотрела в окно, на бесконечные шахты. Она попыталась представить, как выглядела эта земля до того, как ее вырезали харвестеры.
— А она может закончиться?
— Некоторые шахты уже заброшены, так как в них уже нечего искать.
— И что тогда?
— Тогда мы взрываем и копаем, пока не найдем новое место, чтобы взрывать и копать дальше.
— Значит, проблема решена.
Пауэлл усмехнулся.
— А что будет, когда больше не останется мест для взрывов и раскопок?
— Они всегда будут…
— Этот мир конечен, Флоренс. — Он указал на записи и таблицы. — То, что ты видишь перед собой, — все, что у нас есть. Драконы спасли нас от самих себя. Магия значительно сократила потребление ресурсов. Вороны теперь делают поезда, которые работают исключительно на ней.
— Магические путешествия, магическое перемещение чего бы то ни было, все равно требуют золота, — заметила она.
— Да, но сталь нужно закалить в золото только один раз. Потом ее можно использовать вечно, — возразил он. — Существование Драконов помогло, но надзор короля за нашими ресурсами подтолкнул Гильдию сборщиков к тому, чтобы не просто брать у мира, а по-настоящему пытаться понять его. Мы стали обращать внимание на то, что рудники иссякают. Как быстро заканчиваются те или иные рудники и насколько глубже или дальше нужно копать, чтобы найти новые. Как эти шрамы, которые мы нанесли нашей земле, никогда не заживут.
— Король Драконов сделал новые шрамы. — Флоренс нахмурилась.
— Ты горько переживаешь из-за испытаний.
— Ты уверен, что ты не Мастер? — Она проверила, нет ли на его щеке круга. Его манеры слишком напоминали ей знакомого Мастера Клепальщика.
— Пока нет. Однако мое имя сейчас находится у Наместника Харвестера по рекомендации. Именно поэтому я вернулся в гильдию с Тер.4.5.
— О… — Флоренс сразу же смирилась. Король Драконов не изменился. Мастерство нельзя было проверить; оно зарабатывалось в глазах равных. Только Мастер мог присвоить круг другого Мастера, и разрешение на это исходило непосредственно от Наместника.