Драконы Новы
Шрифт:
Поезд сошел с рельсов в тусклом свете утра. Мир был окрашен в сепийные тона глины и камня. Утро казалось почти мирным, пока Флоренс не оглянулась на зал гильдии, из которого они вылетали на бешеной скорости. Высоко вверху изгибались и закручивались радужные дорожки. Сконцентрированная магия мерцала внизу в виде света.
— Всадники-Драконы? — Флоренс вспомнила слова Пауэлла, но они не имели смысла.
Флоренс наблюдала, как с высокой крыши спрыгнул один Дракон, которого в воздухе подхватил другой. Они по дуге и спирали унеслись прочь, не обращая внимания на поезда и бегущих образов. Они не
Да и зачем?
Флоренс поняла, что это правда: зло, витавшее в воздухе, леденило ее позвоночник. Им нужна была публика. Они хотели, чтобы люди увидели.
Она поняла, что будет дальше, как только увидела широкую канистру, поднятую над головой Всадника. Но Флоренс все равно закричала. Она закричала раньше всех, потому что уже видела эти канистры раньше. Спрятанные в одну из темных ночей, когда она училась в Гильдии Револьверов, они попались ей на глаза, как и положено каждому Револьверу в определенный момент обучения. Они свидетельствовали о том, что Револьверы могут, но не должны.
Бомба упала, словно мрачное предзнаменование на фоне серебристого неба.
Секунды тянулись, пока она смотрела, как она падает в сторону гильдии. С ее точки зрения она была такой крошечной, что казалось, будто она может протянуть руку и вырвать ее из воздуха. Но она не могла. Она могла только смотреть, затаив дыхание.
Вспышка ослепительного света, ярче, чем в любой другой день. Волна тепла и воздуха, от которой затрясся сам поезд. Взрыв магии и химикатов, такой громкий, что заглушил все остальное на мгновение вперед, одновременно требуя и завоевывая преданных зрителей.
Верхняя часть гильдии содрогнулась и застонала, опрокидываясь, как строительные игрушки малыша Клепальщика. Она начала падать большими кусками, отбрасывая их от того места, которое было эпицентром всех запасов Лум. Комната, о которой она узнала от Пауэлла, исчезла. Сколько записей об их ресурсах, самой жизненной силе Лума, было потеряно? Настоящие ударные волны этого дня будут еще долго отражаться от ее щек и ушей.
Но Драконы не щадили себя. Из глубины гильдии раздались вторичные взрывы. Стены вырвались наружу, обрушив фундамент, на котором был построен старейший город Лума.
Фарер рухнул, а вместе с ним и все те, кто не был в безопасности в поезде, уносящемся прочь. Мысли Флоренс вернулись к тем, кто вместе с ними вошел в рабочие туннели, к душам, которые бросились в темноту и никогда не найдут выхода.
Всадники смотрели, как содрогаются стены. Они оставались достаточно долго, чтобы увидеть, как паутинные трещины появляются и расходятся. А потом они ушли, а гильдия за их спинами рушилась, горела и взрывалась, превращаясь в руины и дым.
Флоренс смотрела вместе с остальными, вместе со всеми Фентри, которые кричали и рыдали, а потом молча смотрели в ужасе, лишившись всяких эмоций. Они смотрели, как Драконы уничтожают первую гильдию Лума. Драконы, которые всегда считали себя их спасителями, их направляющими руками, разрушили один из пяти фундаментальных столпов, на которых стоял их мир.
Флоренс выжгла этот образ в своем сознании с жаром ярости. Она смотрела, как город Фаре рушится и падает в окружавшую его голодную бездну.
36.
Они провели на острове почти всю ночь.
Прошло много времени с тех пор, как Арианна в последний раз прикрывала свои тревоги теплом и плотью другого человека. Она никогда бы не взяла это в привычку, но в этом что-то было. Хотеть и быть желанной. Нуждаться, желать, наслаждаться другим и получать от этого удовольствие. По целому ряду причин они прекрасно двигались вместе, и Арианна отключила мысли и позволила себе просто быть.
Цветы цвели совсем недолго, но им не нужен был свет. Когда пришло время снова сесть на боко, Арианна с сожалением отметила, что ее жизнь закончилась, когда наступило короткое затишье в буре. Она осмелилась сказать, что ей нравится покой, который она обрела с Кварехом.
Но в этом-то и заключалась проблема. Они были спокойны только тогда, когда не задумывались о том, что на самом деле означают их нестандартные отношения. В тот момент, когда она задумалась об этом, она осознала всю глупость этих отношений. Они нажали на курок, а пулю поймать не смогли. Это был выстрел на поражение, и они оба оказались бы на его пути. Вопрос заключался в том, оттолкнет ли она его с дороги и примет ли боль на себя? Или она потянет его за собой?
Арианна прижалась щекой к спине Квареха, наблюдая за тем, как под ними безмятежно клубятся облака. Ей хотелось бы увидеть Лум, каким бы маленьким и незначительным он ни был с высоты Новы. Она скучала по своему дому и его индустриальному укладу.
Из Лума не было ни слуху ни духу. Этот факт не удивил ее, учитывая передачу связи между двумя мирами, но она беспокоилась за Флоренс. Девушка, несомненно, была вовлечена в восстание, и сам этот факт подвергал ее опасности. Арианна надеялась, что она всего лишь смазывает оружие в зале Гильдии Алхимиков. Но, зная Флоренс, вероятность этого была невелика.
Мир станет безопасным только тогда, когда Драконы перестанут пытаться править Лумом. Пока они будут править, Лум будет гнуться и ломаться, будут вспыхивать восстания, мечты об ушедших днях превратятся в кровавые конфликты. Она поняла, что приняла решение, когда они приземлились в поместье.
— Здесь тихо, — заметил Кварех, когда они направились в ее покои.
— Возможно, они все еще в Ишвине? — предположила Арианна, быстро сменив тему на ту, что волновала ее. — Кварех, я решила, что помогу твоей сестре.
Он остановился на месте, и она тоже замерла, положив руку на дверную ручку.
— Ари? — Голос Дракона звучал неуверенно и словно в поисках чего-то. Как будто она открыла ему истину, которая показалась ему слишком хорошей, чтобы быть правдой. Но Арианна видела лишь то, что она делилась с ним важной информацией о войне.
— Это не ради нее.
— А ради кого тогда? — неуверенно спросил он.
— Флоренс. — При этом имени он заметно расстроился. — Помощь твоей сестре — это лучший шанс на успех восстания, на которое она так рассчитывает, если только Петра не предаст нас и не попытается править Лумом, когда получит трон, которого так хочет.