Драконья оспа

Вкуфь Вера

— Да. Их нет. Ни Елены, ни Кирилла, — сухо подтвердил он такую страшную догадку, всё ещё глядя на огненные всполохи. — Я так понимаю, их убрали.

Оля обессиленно поставила пол сначала блюдце. Потом чашку. И с надеждой посмотрела на мужчину.

— Точно? — с жалобной интонацией спросила она, хотя и сама понимала, как глупо звучит её вопрос: Дима — совсем не из тех, кто оперирует недостоверной информацией. И не из тех, кто подтверждает очевидное. Поэтому он ничего не ответил.

Олю начало затягивать в едкую пучину беспомощности.

—

Ты тоже думаешь, что это я виновата? — собрав остатки воли, она выпалила самый главный для себя вопрос. И ответом ей стала очень долгая пауза. Похоронившая в её душе все остатки надежды.

— Оль, ты же с самого начала должна была понимать, что заигрывание с такими вещами обычно имеет последствия, — выверенным и хорошо поставленным и интонацией, и по смыслу голосом, наконец, начал Дима. А Оля вспомнила, как в белом платье она, маленькая, бежала на первую процедуру.

— Ничего я не знала, — резковато выпалила она, но Диму её тон нисколько не смутил.

— В детстве — да, — охотно и спокойно согласился он. — Но, Оль, тебе уже сколько лет?

Оля прикусила возмущение — крыть было нечем. А Дима продолжил по намеченному пути:

— Я понимаю, ты хотела быть хорошей, приносить пользу и чтобы тебя любили. Но должна же понимать, что во взрослом мире и на высоких уровнях этика мало что решает. Есть выгода, и кто-то её получает. Но не ты.

У Оли с каждым предложением всё ниже опускались плечи.

— Нельзя же так, — в Димином голосе прорезалось чуть ли не отеческое журение. Которое звучало ещё стыднее, чем менторский тон. — Ничего толком не выяснив, бросаться всех спасать… А теперь получается, что ты начала «борьбу с режимом», но на полпути полностью подчинилась ему и сделала то, что от тебя и хотели с самого начала. Оль, так не делается…

Оля со смущением ожидала, когда же Дима перейдёт к главной причине, почему же Оля предала борьбу с режимом — личные отношения. Но у того, по всей видимости, хватало такта.

— Ты знаешь, на что пошёл твой сданный материал? — внимательно глядя на неё поверх очков спросил Дима.

Оля только махнула головой — объяснять ему про Юрку казалось каким-то неуместным.

— А я знаю, — жёстко припечатал мужчина. — Если старый вирус драконьей оспы был спонтанно действующим и не обязательно приводил к леталису либо грозным осложнениям…

Дима сделал выразительную паузу, заставившую Олю поднять на него испуганные глаза.

— …то теперь, при соединении материалов, — продолжил чеканить Дима. — Вполне вероятно, что мы получим новый вирус. Устойчивый как к антителам обычного человека, так и дракона. А, как ты наверное знаешь, от вирусов, в отличие от бактерий, лекарств с доказанной эффективностью просто нет. Придётся разрабатывать вакцину заново, а там и искать лечение. Понимаешь, сколько уже денег ушло в проект под названием «драконья оспа»? И сколько ещё можно будет заработать на лечении новой?

Оле было стыдно спрашивать, откуда

Дима всё это узнал — он же не спрашивает, почему именно она согласилась на рисковый эксперимент. И с каждым Диминым предложением она всё лучше видела своё невесёлое отражение на чёрной, наверное уже остывшей кофейной поверхности.

— Оль, пойми меня правильно, — после паузы вздохнул Дима и стянул с переносицы тяжёлые очки. Около глаз остались бурые вмятины, которые мужчина поспешил устало размять. — Я не считаю тебя виноватой. Но доля твоей ответственности в этом определённо есть.

Железно-зубодробильный аргумент, с которым не поспоришь.

— И что теперь делать? — безнадёжно спросила Оля, отводя взгляд и разрозненно думая о Кирилле, Елене и судьбе нового вируса. У неё опускались плечи.

Вопрос был риторическим, но интеллекта Димы хватило и для того, чтобы ответить на него.

— Остановить это всё, — он спокойно надел очки обратно и посмотрел ровно на Олю.

— Как?.. — машинально выдавила та, приняв предложение за насмешку.

И Дима, немало удивив её, как фокусник полез в свою сумку, на которую Оля до этого момента не обращала ни малейшего внимания.

Ловко ёрзнув молнией, он полез в чёрной нутро, расщепеченное острыми звеньями и напоминающее чью-то большую пасть. И извлёк на свет неспокойного Горного огня то, чего внутри заподозрить было сложно.

— Что это? — Оля уставилась на неожиданно красивый пузырёк, очень напоминающий изящную ёмкость для духов.

Красная округлая блестяшка, выполненная в виде яблока, легко легла Оле в ладонь. Вместо черенка яблочную верхушку венчало что-то вроде золочёной рукоятки маленького кинжала.

— Красивый, — пробормотала Оля.

— Я знал, что тебе понравится, — довольный, усмехнулся Дима. — Ты всегда ведёшься на привлекательность внешней оболочки.

На короткий и резкий Олин взгляд он не среагировал.

— Приоткрой, только осторожно, — велел Дима.

Оля послушалась, дёргая за верхушку кинжала. Та легко покинула насиженное место, и в образовавшуюся полость Оля увидела спрессованную кучку мелких градинок, заполнивших яблоко примерно до середины.

— Это, если угодно, противоядие, — Дима не стал дожидаться новых Олиных вопросов. — То, что может остановить размножение зреющего пока вируса. Если его примет организм-носитель, то формирование и развитие прекратится. Нужно только принять.

— Организм-носитель — это Юрка? — на всякий случай уточнила Оля. Дима кивнул.

— Это всё можно закончить, Оля. Закончить, — повторил мужчина.

Ухо резанула деланная беззаботность фразы.

— Каким образом? — жестковато спросила она, представляя не безличный организм-носитель, а Юрку.

Дима, уловивший изменение Олиного настроения, сделал длинную паузу, во время которой уменьшенные очками глаза смотрели на неё так внимательно, что в иной ситуации Оля бы что-нибудь на себе поправила.