Drama Queens, или Переполох на школьном балу
Шрифт:
– Для тебя я всегда придумаю что-нибудь поинтереснее. Иди сюда, – протянул он руку, и Кэтрин постаралась не броситься к нему в объятия.
* * *
Если бы не знакомый почтовый ящик, Кэт точно бы решила, что Хитклифф ошибся адресом.
Она так резко подпрыгнула на сиденье, что ударилась головой о крышу автомобиля. Потому что фасад ее дома переливался мягким светом разноцветных фонариков, подъездная дорожка была расчищена, а весь хлам, что валялся огромной куче у самшитовой изгороди,
– Что?.. Но как?
Распахнув дверь, она сделала шаг, все еще не веря. Путаясь в ворохе чувств, которых казалось слишком много. Чувств, которые так или иначе сегодняшний день в ней разворошил.
– Должна же быть от моих братьев хоть какая-то польза, – хмыкнул Хит, пикнув сигнализацией в машине. – Не все же мне по их поручениям бегать.
– Они сделали это, пока нас не было? Но этого же… это…
– Ерунда, даже не заморачивайся.
Хитклифф и рта закрыть не успел, как на его запястье сомкнулись тонкие девичьи пальцы, потащив за собой в сторону дома. Кэт знала, что в любом другом случае он бы уже давно сострил что-нибудь, но на этот раз сохранял безмолвие и покорно следовал за ней, а она шагала так быстро, словно вела его спасать чью-то жизнь, не меньше.
Как только за ними захлопнулась дверь, погружая в полную тьму, они, словно ведомые настроенными друг на друга радарами, прицельно потянулись друг к другу. Губы к губам. Ладони в волосы.
И на все плевать.
Стаскиваемые на ходу ботинки полетели прочь.
Кэтрин отработанным движением задвинула их ногой за шкаф в коридоре, подальше от Тоби. Следом за ботинками на пол упали куртки и ее тяжелый вязаный шарф. Толстовка с капюшоном, одна из тех, что Хитклифф таскал ежедневно, – долой. Смяв в кулаке ткань его футболки, Кэт, не сдержавшись, скользнула под нее ладонью. Казалось, ее собственное сердце сейчас выпорхнет из груди. Она никогда подумать не могла, что способна столь яростно целоваться. Даже понятия не имела, что ей так понравится.
Они двигались на ощупь, натыкаясь на предметы, роняя со столика стопки журналов и всякую мелочь. В конце концов Хитклифф подхватил ее, приподнял и уложил на диван. Прямиком на кота, разумеется. Тот зашипел, завопил и сбежал, но ни Кэтрин, ни Хитклифф не обратили на него никакого внимания. «Хорошо, что я его ботинки спрятала», – подумала Кэт, но тут же потеряла эту мысль, которую вытеснило ощущение горячих губ на ее шее, чуть ниже уха. Его ладони скользнули е на живот, оглаживая линию талии, большим пальцем надавливая чуть ниже пупка. Боже…
Она впилась во взъерошенные ею же волосы на его затылке, скользнула руками к плечам, от удовольствия закрывая глаза, в этот момент вдруг
подумав: ох, не те разделы физики они изучали в школе. Потому что теория, которой она мучила себя столько лет, вдруг обернулась на практике совершенно иным образом: сила притяжения, буквально снесшая голову им обоим, заставляла сходить с ума; сила тяжести, так приятно вдавливающая ее в диван, заставляла желать большего, а сила трения… комментировать ее даже она не решилась бы, не сгорев со стыда.
–
Кэтрин застыла в его руках, будто он не губами ее тронул, а электрошокером. Паника внутри поднялась такая нешуточная, что она едва не принялась задыхаться. Глядя на ее перепуганное лицо, Хитклифф чуть отстранился, и они замерли, глядя друг на друга.
– Я опять что-то не то сделал? – недоуменно приподнял он брови. – Или это у нас какая-то новая игра, о которой я не знаю, и это теперь стоп-слово такое?
Ответом ему служило растерянное молчание.
– Разве ты не уезжаешь? – испуганно сглотнула Кэтрин. – Не уезжаешь обратно в Колумбию?
– Да, но это ведь не навсегда. Я же вернусь, – улыбнулся он, целуя ее в кончик носа. – Кстати, забыл сказать, я не смогу быть на следующей репетиции. Справишься с ними в одиночку? А то этот чертов суд…
Снова это слово окатило ее как ледяной водой. Вот она, та самая правда, от которой, сколько глаза ни закрывай, сколько от нее ни прячься, не сбежишь, не скроешься. Вот только в отличие от самой Кэтрин Хитклифф никогда не выдавал желаемое за действительное. Они встретились взглядами.
– Хит, это плохая затея, – слишком быстро произнесла она, как можно сильнее стараясь избежать того, что произойдет дальше.
Кэт так хотела, чтобы этого разговора никогда не было! Но реальность просачивалась сквозь темноту, в которой они все время прятались, с каждой секундой все сильнее давя на плечи. Она осторожно отодвинулась.
– Почему?
В груди начало неприятно жечь. И причина была лишь одна: разочарование. Вот только не в этом парне и не в той ситуации, куда их обоих толкнула жизнь. А в самой себе.
– Неужели ты не видишь?
Она хотела молчать. Не говорить. А лучше вообще сбежать, но куда убежишь в рождественскую ночь из собственного дома?
– Чего именно?
И снова тишина. Скрип дивана, потому что Хитклифф отсел от нее подальше. Его тяжелы выдох и запущенная в волосы рука.
– Что мы разные, – совсем тихо произнесла Кэт, стараясь не тонуть в самоосуждении.
Но так будет верно. Так правильно. Решать головой, а не сердцем – таким всегда был ее принцип.
– Нет, не вижу. – Выражение его лица стало жестким. Таким, каким Кэт редко видела его прежде. А может, вообще никогда. – У меня точно так же, как у тебя, два глаза, два уха, две руки и две ноги. Чем мы так принципиально отличаемся, Кэтрин?
«Чем ты отличаешься от остальных, Кэтрин?» – отдался в груди голос приемной комиссии.
– Я хочу другое будущее, – прошептала она, хотя знала, что об этих словах придется пожалеть.
Но пластырь лучше срывать сразу, как бы ни было страшно.
– Такие, как я, годятся лишь для воспоминаний, я запомнил, – кивнул Хит.
Он резко поднялся на ноги, одернув футболку, и достал из кармана ключи от машины. Кэт открыла рот, как будто хотела что-то еще сказать, но не находила слов. Ни извинений. Ни оправданий.