Драмы и комедии
Шрифт:
К у м с м а у з е р о м. Много ль ты от большевиков получил?
О х а п к и н. Они-то, кум, все, что было у меня, и ноготком не тронули. А твой верховный господин насулил горы золотые, а потом все подчистую: скотину, коней, самовар, и тот из избы потянул! Да еще Ивана прихапал.
П е р в ы й д р у ж и н н и к. Омманули мужика…
В т о р о й д р у ж и н н и к. И в дружину обманом затянули!
Т р е т и й д р у ж и н н и к. Теперь и свои бьют и адмиральские лупят!
К у м с м а у з е р о м. А кто — свои?!
В т о р о й д р у ж и н н и к. Тебе, может,
Т р е т и й д р у ж и н н и к. Чего по степи мыкаемся?
П е р в ы й д р у ж и н н и к. А куда податься? Домой явишься — земляки сказнят.
О х а п к и н. Как бы тот разум наперед, что приходит опосля.
П а в л у ш к а. Догадались, как проигрались.
Л ю б а ш а. Тихо, мужики! (Обернулась к Лизе.) Ты, общипанная сойка, изготовь вот того раненого в путь. (Указывает на Ивушкина.) Перевязка и все другое чтобы в порядке было. Я повезу его.
Л и з а. Куда повезешь?
Л ю б а ш а. Есть у меня тихие места. Сама выхожу.
Л и з а. Ему доктора нужны, а не ты.
Л ю б а ш а. И доктора найдутся.
Л и з а. Не дам… не позволю.
Л ю б а ш а. А я у тебя и не спрашиваю, сойка. Я приказываю!
Л и з а. Если так, убей его сразу, чем мучить.
Л ю б а ш а. Он суженый мой.
Л и з а. Ты — враг ему, до смерти.
Л ю б а ш а (лезет за пазуху). Гляди, гляди, он письмо мне прислал. Я человека к нему посылала, встречи ждала.
Л и з а. Вот и не хочет он с тобой встречаться!
Л ю б а ш а. Ох, молчи, сойка…
Л и з а. Стреляй, не замолчу. Я твоих пугачей не боюсь. Я еще в Питере порохом дышала. Никогда большевик Ивушкин не будет твоим.
Л ю б а ш а. Никогда?.. Сегодня. Сей минут… Алешка! Где тот поп, которого ты с ребятами из каталажки вызволил?
А л е ш к а. Пока в обозе у нас. Звонарь его чуть в расход не пустил…
Л ю б а ш а. Тащи попа сюда!
А л е ш к а выходит.
П а в л у ш к а (шепчет Анисиму). Ну, коли за попом послала, сейчас всех нас порешат.
О х а п к и н. Погодь.
Подталкиваемый А л е ш к о й, вваливается в комнату поп, о т е ц В а с и л и с к. Поп протирает ладонью заспанные глаза, изумленно смотрит на Любашу.
О т е ц В а с и л и с к. Любовь Ферапонтовна?! Дорогая моя прихожанка… душа во Христе… Если б я знал, что ваши люди меня задержали!..
Л ю б а ш а (резко). Отец Василиск, и я рада вас повстречать. Вы крестили меня, теперь венчать меня будете.
О т е ц В а с и л и с к. Венчать? (Совершенно изумлен.)
Недоуменно переглядываются раненые партизаны, а кум с маузером даже привстал со своего места.
С кем же вы, Любовь Ферапонтовна,
Л ю б а ш а. Вот с ним. (Указывает на лежащего с испариной на лбу Ивушкина.)
О т е ц В а с и л и с к (всматривается). Да это ж… тот большевик!
Л ю б а ш а. Крещеный он от рождения. Зовут Гавриилом.
О т е ц В а с и л и с к. В беспамятстве жених, Любовь Ферапонтовна, грех…
Л ю б а ш а. Я замолю этот грех.
О т е ц В а с и л и с к. Избавьте, Любовь Ферапонтовна, язык мой не повернется слова обряда и молитву произнести.
Л ю б а ш а (смертельно побледнев, но сдерживая себя). Алешка, дай отцу Василиску мушку понюхать…
Алешка подносит к лицу попа длиннейший «смит-вессон».
О т е ц В а с и л и с к (заикаясь и бросая ошалелые взгляды на Алешкин «смит-вессон»). Становь на середину ящик, аналой… харя сатанинская…
А л е ш к а. Ты, батюшка, супротив обряда не мухлюй.
О т е ц В а с и л и с к (возвысив голос). Бла-гос-ловенно ца-а-рство-о… Боже пречистый и всея твари содеятелю ребро праотца Адама… (Стремясь сократить обряд, пробалтывает молитвы.) Боже святый, создавый от персти человека и от ребра его воссоздавый жену, и спряги ему помощника по нему… За неимением венца возлагаю на главы ваши длани своя… Венчается раб божий Гавриил рабе божией Любови… Венчается раба божия Любовь рабу божьему Гавриилу, во имя отца и сына и святаго духа… Господи, боже наш, славою и честию венчай-я!
В этот момент вдали раскатывается пулеметная очередь. Алешка выбегает, возвращается.
А л е ш к а. Сергей Безлапотник из дозора прискакал, весть подал… Петька сюда со своими подходит. Звонарева работа!
Л ю б а ш а (сразу преобразилась, ее покинула медлительность, голос стал чеканным и жестким). Алешка! Поднять отряд. Выйти навстречу да из колка ударить первыми. Слышите, мужики?! С бандитами будем драться, у которых нет ни чести, ни совести…
К у м с м а у з е р о м. А ты что, с комиссаром обкрутилась — перекрасилась? С красными ублюдками отдыхать нас устраиваешь? Братанья только недоставало… Хватай ее, мужики, — и в расход!
Любаша оглянулась. Двое-трое дружинников нерешительно двинулись к ней, но она, словно не замечая этого, вынула из кармана браунинг и выстрелила в кума, когда тот дрожащими пальцами вскрывал деревянную коробку своего маузера.
Л ю б а ш а. А те, кто не ушли к Петьке Тельнихину раньше, могут уйти теперь, благо что сам сюда пожаловал. Таких, как Звонарь да этот вот, и сам атаман Анненков приголубит. Алешка, веди отряд! Я не задержусь.