Дредноут

Прист Чери

— Микки! — выкрикнул Клинтон.

Мерси взглянула на возницу и увидела, как он пошатнулся и начал падать. Клинтон поймал его и рывком вернул на сиденье, но надежно удержать все равно не смог бы, так что медсестра вскочила, вцепилась в солдата и втащила его в повозку, повалив на себя, поскольку ни удобно устраивать его, ни просто уложить возможности не было.

Поводья схватил Клинтон.

С помощью Гордона Рэнда и студентов Мерси перекатила Микки и ощупала его в темноте. Она почти ничего не видела, но ощутила под пальцами обильную

теплую влагу.

— Капитан! — позвала медсестра. — Дайте сюда фонарь!

— Мне же велели потушить его!

— Ну так зажгите, чуть-чуть. Мне нужно увидеть. И кстати, не думаю, что теперь это имеет значение. — Она взяла протянутую лампу и выкрутила фитилек так, чтобы он давал слабый бледный свет. Фонарь с проволочной рукоятью бешено раскачивался, придавая сцене нереальный, дьявольский вид. — Очень сильное кровотечение.

— Не очень уж… — прохрипел раненый, и глаза его закатились.

Черноволосый Микки потерял изрядный клок своей роскошной шевелюры, и Мерси только молилась, чтобы из-под обнажившегося мяса не торчала кость, хотя разглядеть что-либо ей не удалось из-за темноты и льющейся крови. Солдат лишился левого уха, а в щели жуткой раны вдоль подбородка белела влажная кожа десен.

— В него, должно быть, угодил кусок того последнего дерева, — заметил англичанин.

— Должно быть, — пробормотала Мерси.

Она пристроила голову Микки к себе на колени и стала промокать рану, пока та почти не очистилась.

— Вы можете ему помочь? — спросил Эрни.

— Не особо, — призналась девушка. — Сейчас его надо устроить поудобнее. — Она передвинула тело так, чтобы окровавленная голова уперлась в бедро пожилой леди. — Извините, — сказала ей Мерси, — но мне нужно кое-что найти в сумке. Секундочку.

Женщина, возможно, и не была против дать медсестре эту секундочку, но война распорядилась по-своему.

Пушечное ядро пронеслось прямо перед ними, отмечая свой путь прямой выжженной полосой между деревьями, пересекло две колеи и нырнуло в заросли на другой стороне дороги, где что-то большое и остановило его. За первым ядром последовало второе, за вторым — третье.

Лошади заржали и встали на дыбы. Клинтон натянул поводья, кляня животных, то грозя им, то умоляя их утихомириться и, ради бога, продолжать тянуть.И лошади, казалось, услышали — перестали бить копытами и налегли на постромки, вновь увлекая поврежденную повозку вперед. Но ось опасно трещала, у Микки не останавливалось кровотечение, а между деревьями свистели снаряды и со смачным буханьем впивались в стволы.

— Слишком тяжело, — сказал второй пилот и передвинулся в дальний угол, подальше от сломанной оси. — Возок не выдержит!

— Всего миля! — прокричал Клинтон. — Мы на полпути к железной дороге. Осталась всего одна миля!

— Целая миля! — поправила его Мерси.

— Господи боже, вот дьявол! — Клинтон задохнулся, но девушка услышала его слова.

Она посмотрела туда, куда

уставился он, и заметила что-то огромное, движущееся параллельно им, но не равномерно, а вихляя взад и вперед в густых зарослях, скрывающих почти все, что находилось на расстоянии дальше двадцати ярдов.

— Что там? — громко спросила Мерси, забыв и о вежливости, и об опасности.

— Они привезли не только паровик, — ответил ей Клинтон через плечо, пытаясь одновременно следить за дорогой. — Эти ублюдки притащили ходока!

— Что?..

Еще один камень или рытвина снова заставили повозку подпрыгнуть, и ось, не выдержав, сломалась пополам, напугав лошадей. Пассажиры и груз выпали наружу. Мерси навалилась грудью на Микки, а руками обхватила старушку, рядом с которой находился раненый, и держалась так, цепляясь за угол под облучком, пока лошади не осознали, что волочь мертвый груз им не под силу, и не остановились.

Наполовину сойдя с дороги, наполовину оставшись на ней, повозка лежала перекосившись, совсем как «Зефир», только распахнутая настежь и еще более беспомощная на вид.

— Проклятие! — выругался Клинтон, ползком выбираясь из-под коляски. И тут же кинулся распрягать лошадей.

Одно из животных было ранено в бок, сильно, но не смертельно, оно снова пыталось встать и хрипело — звук получался таким, будто стонало существо с какой-то другой планеты.

Мерси дала указания пожилой паре, остававшейся в разбитой повозке; затем она, закряхтев, приподняла Микки и перебросила его через плечо, точно мешок с провизией. Мужчина был выше и тяжелее ее фунтов на тридцать, а то и больше, но она, перепуганная, но закаленная госпитальной жизнью, не собиралась бросать его. Грузное тело безвольно повисло, безухая голова мужчины моталась где-то в районе лопатки Мерси, пятная ее плащ кровью.

Пошатываясь под тяжестью, Мерси оттащила мужчину от обломков возка и обнаружила одного из студентов — Денниса — стоящим посреди дороги в состоянии крайнего потрясения.

— Боже милостивый! — Молодая женщина пихнула парня плечом. — Убирайся с дороги! Пригнись, слышишь? Держись как можно ниже!

— Не могу, — ответил он так, словно мысли его витали где-то за тысячу миль от слов. — Я не могу найти Ларсена. Я его не вижу. Я… я должен отыскать его…

— Поищи в канаве, — приказала Мерси и толкнула его под деревья.

Капитан тоже куда-то пропал, второй пилот помогал с лошадьми, ржанье которых достигло уже вершин безутешности. Роберт был в поле зрения; он подошел к старикам и протянул женщине руку, чтобы проводить супругов в какое-нибудь укрытие; а Эрни в этот момент как раз показался из-за коляски — еще более помятый, чем десять минут назад, но, по крайней мере, целый.

— Эрни, — почти взмолилась девушка, и он поспешил к ней, чтобы помочь нести Микки.

Вскоре новобранец висел между ними, обняв каждого за шею, а ноги его волочились по земле, оставляя в грязи свежие борозды.