Дрекавац

Ковзик Глеб

Острые уши, освободившиеся от завесы длинных прядей, напряглись в поиске источника. Поняв, что шум приближается к дому, Атропа шепотом произнесла:

— Вы слышите?

Первым отреагировал Маркус.

— Да, теперь чувствую. Буди остальных.

Атропа аккуратно спустилась с печи. Половицы предательски скрипели. Брассика, почувствовав руку на плече, захотела вскрикнуть, поэтому пришлось крепко удержать её от этого.

— Т-ш-ш-ш… — успокаивала Атропа.

Рудольф достал булаву. Маркус медленно подкрался к ставням.

—

Что-нибудь видишь? — спросил его Рудольф.

— Нет, на дворе черным-черно.

Легкий удар в частокол. Заскрипели колья и бревна, забор словно потянули вниз.

— Оно идет к нам, — сказал Маркус.

— Что делать? — Атропа в темноте не могла разыскать свой топор. — Может, сбежим, пока оно не добралось до нас?

Частокол затрещал, завыл от натуги. Что-то проникло во внутренний двор. Тень с несколькими светлячками передвигалась по нему.

— Это оно, то самое существо!

— Мы же убили его. Неужели оно возродилось?

— А вдруг это новое?

— Замолчите все.

Тень остановилась напротив дома. Светлячки, казалось, смотрели прямо в упор на Атропу.

— Медленно отходим в угол… — приказала она остальным.

Атропа вжалась в углу избы, к ней под левый бок юркнула Брассика, а под правый — Рудольф. Под крепкими ногами Маркуса половицы пели предательским скрипом.

В стену пришелся удар. Бухнуло несильно, но звук перепугал всех.

— Может, ломанемся через дверь? — Атропа всё ещё надеялась сбежать куда-нибудь в лес или в поля, лишь бы не находиться в ловушке из четырех углов.

— Лучше затаиться, — ответил Маркус.

Ещё один удар, на этот раз жестче. Потолок слегка посыпался. Существо подобралось к ставням, придавило на них; ставни так скрипели, что ещё чуть-чуть, и окно будет выбито, а страшная лапа схватит их и отнимет жизнь, превратит в такое же бездумное чудовище.

Наигравшись со ставнями, существо попыталось проникнуть через дверь. Засов шевелился, но поддаваться натиску не собирался. С минуту дверь шевелилась и затем успокоилась.

«Всё-таки люди умеют строить жилище, — подумала Атропа. — Научены бесконечными войнами. У них что ни хлипкая хибара, то крепость!»

— Оно ушло? — шепотом осведомился Рудольф.

— Тише ты! — зашипел Маркус.

Существо со всей силой вдарило в дверь. Затем ещё раз, а потом ещё и ещё; руку Атропы свело от того, как крепко она вцепилась в свой топор. Дом построен из мертвого дерева, срубленного и обработанного, остроухие от бревен никакой силы не получали; мертвое остроухим чуждо, болезненно и неприятно, и только живое дерево могло передать им способности, недоступные простому человеку. Значит, искать помощи особо неоткуда.

«Молю всех добрых богов — окликнитесь и спасите!», взывала к высшим силам Атропа.

Дверь держалась, как и ставни, крепко. Все прижимались к стенке. С потолка снова посыпалась пыль; нос Брассики втянул её и вызвал раздражение. В ужасе она пыталась остановить

чих, и для этого она не нашла ничего умнее, чем зарыться в груди Атропы. Прозвучал громкий звук неприличия.

— Нам конец, — тихо простонал Рудольф.

Существо попыталось просунуть внутрь некое подобие меча, только с острыми зазубринами. Оно пробовало то сломать крепление двери, то спилить засов; ни то, ни другое у него не получалось, интерес к избе постепенно иссяк. Существо, по-видимому, сделало несколько кругов вокруг, побило по стенам, ища слабое место, а потом затихло.

Время тянулось бесконечно.

— Неужели ушло? — даже голос Маркуса звучал напуганно.

Атропа приложила ухо к срубу. «Либо оно уехало, либо притаилось», подумала она, пытаясь прислушаться сквозь громкое биение сердца.

Всю оставшуюся ночь никто не спал. В молчании все ожидали, когда в небе хотя бы чуть-чуть посветлеет. Переговаривались шепотом, по половицам не ходили и старались не создавать лишнего шума; ноги у Атропы сильно отекли, как и спина, но жаловаться было некому — у остальных те же беды.

— Попробуем удрать в сумерках? — спросил Маркус. — В тени проще спрятаться.

— А если это чудовище видит и ночью? — парировала Брассика.

Маркус цокнул языком.

— Но здесь нельзя отсиживаться. Чем быстрее мы выберемся в Данар, тем выше шансы на то, чтобы выжить.

— Он прав, — шепнул священник, — меня мурашки пробирают, до чего безбожной стала эта земля. У меня даже ноги горят!

— У тебя ноги горят от затекания, — произнесла Брассика.

— Опять голосуем? — спросил Маркус. — Выбираю побег. В сумерках шанс выше.

— Остаться, — сказала Брассика. — Днём легче уйти, чем по темноте бегать.

— Я хочу как можно быстрее добраться до Данара. Там есть наша братия, попробую договориться. Голосую за, — священник явно не желал сидеть в ловушке.

— Ты же отлучен от церкви, забыл? — попыталась переубедить Брассика.

Рудольф никак не отреагировал на замечание.

Атропа, несмотря на крепкую фигуру, лучше всех справлялась с маскировкой. Её плащ не раз выручал. Нет, она не думала, что готова бросить друзей… Но ведь больше не за что сражаться, так?

Это случалось и раньше, ещё несколько веков назад. Падение духа. Утрата цели. Зачем, ради чего и во имя чего. Валук не был ей личным врагом — люди и раньше наносили обиды остроухим, и этот тиран был ничем не лучше и не хуже для неё. Но Дрекавац вызвал в ней почти животный страх. Он отбирал чужие жизни, но не чтобы поглотить или уничтожить, а чтобы подчинить своей воле. Это худшее, что она могла представить себе — оказаться в рабстве ума.

Атропа не знала, как поступить далее. Всё время, пока она путешествовала, ей неслыханно везло; ни одна напасть всерьез не убила ни её, ни друзей, калечью никто себя не считал. Но увиденное утром поразило её.