Дрекавац
Шрифт:
«А что дальше? — говорила она себе. — Война с богом? С бесконечным всемогущим существом? Да разве такое возможно? Вот тебе и жизнь проклятая: ты ей здрасьте, а она тебе до свидания с белым саваном в подарок. Может, забрать шар у Ларса, да сбежать на юг вместе с детьми?»
— Атропа? — рыцарь легко притронулся к её плечу.
— Я выбираю… бежать в Данар.
Женщина встала у двери, скрипя половицами. Остальные в недоумении смотрели на неё, пока на пол не упал засов. Дверь распахнулась, и холодный воздух из двора потянуло в избу. Было тихо. Маркус, приготовив меч, двинулся вперед.
—
Атропа, после некоторого раздумья, побежала последней.
В деревне, находившейся совсем рядом с Данаром, всё сгорело дотла. Дома, склады, кузня, дворы, скот, всё лежало порушенным, а в колодец сбросили трупы. Возле четверых отчаянно бегала обгоревшая собака, боявшаяся и гостей, и одиночества одновременно.
Паль была ещё теплой. В некоторых местах сруб от ветра краснел углём.
— Зачем всё уничтожать? — спросил Рудольф.
— Таков мир Дрекаваца, значит. Таким он видит мир под своей властью, — ответила Брассика. Она прошлась по дворам, рассматривала погорелье, искала уничтоженных механоидов. — Где-то здесь была башня мистического пути. Я точно помню.
— Так вот же она, — кивком Маркус указал на груду камней.
Атропа подошла ближе к очагу. Металлический конус, подвешенный цепями на трех столбах, опрокинули и потушили. Мистического огня нигде не было. Столбы снесли, пентаграмма пути потухла, каменную кладку с узором разнесли орудием вроде кирки.
— Вот так вечный порядок и заканчивается, — произнесла она вслух. — А ведь когда-то считалось, что далекий перенос неприкосновенен даже в войну.
— Всё меняется, — ответил ей Маркус. Он сложил руки на груди и слегка покачивался на каблуках сапогов.
— Но ведь Верховный лорд тьмы никогда так не поступал.
— Да что ты? А Выш?
— Но Выш уничтожили бандиты с гоблинами после исчезновения Верховного лорда.
Маркус помолчал некоторое время.
— Всё равно это его рук дело, — рыцарь не верил, что Дрекавац был настолько безумным, чтобы разрушать незыблемые правила мира, установленные самими богами.
— Не веришь, что он погиб от рук Чемпиона?
— Нет, не верю. Скорее всего, мы воюем против очередной реинкарнации. Эта чушь будет длиться до тех пор, пока всё королевство не начнет сражаться против зла.
— Звучит утопично, знаешь ли, касатик.
— Как есть. А ты что думаешь? Может, у остроухих есть предания? Давно мы твоих сказок не слушали, — Маркус заулыбался широко, усы с долгой щетиной чутка позолотились на солнечном свету.
— Ну, что-то и было, припоминаю.
— Правда? — удивился Маркус. — А чего молчала?
— Да нечего рассказывать. Он же был духом-прислужником у Верховного лорда, и только.
— Это как?
— В год, когда Верховный лорд вознамерился уничтожить наш мир, Дрекавац пугал горняков и занимался всякими подлостями. Остроухих, кстати, он ненавидел больше всего — мы его шпыняли как мальчишку, и никаких даров ему не давали, в отличие от людей, которые всё хотели от него откупиться.
— Но как он стал таким всемогущим?
Атропа пожала плечами.
— Не знаю. Свято место пустым не бывает. Дорвался до невиданного источника
— Ущербное существо пытается отомстить всем остальным, — Маркус подозвал Рудольфа и Брассику поближе. — Что с башней?
— Похоже, её не восстановить, — призналась девушка. — Нигде рядом не оказалось существ, с которыми мы повстречались. Значит ли это, что люди сами уничтожили башню?
— А это возможно?
— Да. Потуши пламя в очаге. Этого достаточно. Но мы не умеем зажигать огонь перемещений. Это древнее знание, и оно утеряно, никто из магов королевства не знает, как возродить магию перемещений. Пользуемся тем, что есть. Точнее сказать, пользовались.
Они стояли возле каменных руин и продолжали спорить. Обгоревшая собака тихонько подкралась к ним, чтобы прилечь рядом. Высунутый язык был совсем сухим. Глаза на подпаленной морде смотрели на четверку, как бы выпытывая у этих силуэтов правду: «Вы пришли с мечом или хлебом?» Собака всё приглядывала за силуэтами, пока тяжесть боли совсем её не придавила. Песья морда прилегла на лапы, чтобы больше никогда не подняться.
В зале данарского замка собралось множество людей. Остатки знати, что не оказалась в провальном походе Валука на Выш. Знать пестрела и гудела. Известия приходили одна страшнее другой: убитые селяне, похищения, сожженные деревни. В Данар стекались люди с окрестностей, принося не только оружие и продовольствие, но и свои беды с отчаянной просьбой защитить их.
Валук исчез, а вместе с ним и всё доброе войско Данара целиком. Княжество разоряется с севера, и от других земель королевства ждать поддержки не приходится. Валук чувствовал себя дерзким и надменным героем, достойным занять трон без права наследства; это вызвало жесткое несогласие в Эйне и магическом сообществе. От магического сообщества в Данаре не осталось практически ничего, в Выше магов нет уже несколько лет, осталось победить только академию в Эйне…
Удачное нападение, подумала Атропа. Если Эйна бы пала, то Валук взошел на трон королем. Она стояла в окружении стражников. Вместе с остальными её отвели к Чаславу.
— Я почему-то чувствовал, что вы живы, — сказал данарский рыцарь, надевая доспех. На нём было новое платье, дорогое и соответствующее статусу богатого феодала. Она заметил, как смутились гостьи. — О, а вы не знаете. Совет Данара решил избрать нового шолена.
Витраж сиял цветными стеклами. Изображения богов и героев были величественны, если не помпезны. Для Атропы всё увиденное звучало пустяком, ценнее всего ей была жизнь, а не собрание драгоценных камней и металлов.
— И меня решили представить к титулу. — продолжил Часлав. — Я согласился. В городе сейчас очень неспокойно. Так зачем вы сюда пришли?
— Часлав, у нас плохие вести, — начала говорить Брассика.
— Да перестаньте вы их стеречь, наконец! Отправляйтесь в сторожку.
Воины с алебардами молча отправились на улицу.
— Валук погиб.
Часлав резко повернулся.
— Что? Откуда вам известно?
— Мы его убили, — заявила Атропа.
Данарский рыцарь застыл в изумлении.