Древний род 3

Эйрих Сергей

— Это не было ужасом, когда они шли здесь. Магия артефактов глушится для гостей, а мы, маг, имеем здесь ровно столько же прав, сколько эти проклятые вещи! Мы словно в больнице для ненормальных, на правах пациентов. И вообще Маг! Что халтуришь? Доставай свою заточенную поварёшку и помогай. Тут на редкость злые вещи. — Прохрипел охотник.

Психанув, Альбертли выхватил клинок и взмахом разрубил сразу три фигурки и расколол зеркало. Клинок тускло блеснул на свету. И Хантер сразу замер, обернулся и прищурился на клинок.

— Этот звон… Так звенит только идеальная сталь… —

Он опустил свой двуручный меч и подошёл поближе, внимательно осматривая оружие.

— Хм, занятная поварёшка… А дай ка его мне, я гляну. — Но как только Альбертли попытался протянуть ему меч, сразу замахал руками. — Э нет, не в руки, просто поднеси его ко мне, а в идеале частично вставь в ножны.

Маг подошел и продемонстрировал лезвие, вставив кончик клинка в ножны. Хантер протянул руку и сразу отдернул. После начал вглядываться в руны, оценил количество слоев и тонкость гравировки, хмыкнул.

— Занятно, клинок такого качества должен быть намного сильнее. Он почти ровесник моего и сталь не хуже, а вдобавок эти руны, они тоже должны нести смысл. Ты маг, что ты чувствуешь в этих рунах? — Хантер поднял бровь.

— В рунах я не чувствую ничего, в самом клинке я ощущаю порчу. Пустоту, черную и вязкую как смола. — Признался Альбертли.

— Все ясно. А прочитать то ты их можешь? Ну, просто прочитать.

— Тяжёлой рукой своею, я ихм. кузнец, при памяти твёрдой, начертать намереваюсь о свершениях великих, да благих дома Саронских, виденных мною 17 бутонов цветов… — Начал переводить руны Альбертли.

— Всё всё, понял, графоманская летопись. — Махнул рукой Хантер. — Ты его взял там? У себя в хранилище?

— Да. — Признался маг.

— Он осквернен, ну ты это уже понял. Пока его не очистить, он будет всего на всего острой дубинкой. Но мой тебе совет, сломай его об колено и выкинь, избавь нас от бед. — Сказал Хантер.

Альбертли аж подпрыгнул от негодования, такое кощунственное отношение к его реликвии он воспринял как оскорбление.

— Эй! Это вообще-то реликвия моего рода! — Возмутился маг.

— Хрустальный лебедь тоже реликвия, предлагаешь подобрать его, починить и вернуть хозяину? Это — Хантер окинул рукой весь зал — Это всё — реликвии. Их в любом случае теперь ждёт только разрушение, гниение и распад. Мы, при помощи оружия, лишь ускоряем этот процесс. Это хранилище — конец. Господин маг, смерть для всех реликвий. Они не должны вернуться отсюда. И та дрянь что спит внутри этого клинка рано или поздно пробудиться, и оторванная рука это лучшее о чём ты сможешь пожелать.

— Я уже знаю какое проклятие на нём лежит, он просто не может вернуться в ножны пока не исполнит своё предназначение. — Запротестовал маг. — И порча, это не проклятье! Не обязательно оно захочет убить меня. Господин охотник, возможно вы являетесь экспертом по этому хранилищу, но давайте вы не будете учить меня магии, ведь я…

— Альбертли, послушай… Ты слышишь? — Прошептала Анника.

Мужчины повернули голову на звук. В воздухе разлился тихий перезвон, его источник был в центре и приближался. Слышался звук вращения маленьких колёсиков. Охотник замер

в боевой стойке, напрягся.

— Что это? — спросил Альбертли прислушавшись.

— Ночной кошмар… — Прохрипел Хантер.

***

Из темноты к ним медленно выехал трельяж на колёсиках, с большим зеркалом, он замер, медленно вращаясь на месте. Маг взглянул в зеркало и заметил странность. Зеркало было цело, но внутри отражались осколки, они раскачивались, удлинялись и приближались к его отражению.

Он еще ничего не понял, как сильный удар сбил его с ног, уже в полете он почувствовал, как нечто, коснулось его и поцарапало, словно осколками… Нет, это и были осколки…

Анника с силой которая не могла быть при её весе, толкнула Альберти в сторону полок, они покатились по полу и тумба потеряла его.

Злой артефакт чувствовал их рядом, но зеркало не опускалось вниз, они были ниже его. Но вот оно поймало Хантера, тот не растерялся и прыгнул за груду хлама, блик от светящейся сферы прыгнул по полкам и оказался на той полке, за которой спрятался Хантер и начал маячить там. Маг с клинком пополз к зеркалу, поднялся на колени занес меч и… Зеркало развернулось назад на своих петлях.

Маг отразился в нём весь и мир разлетелся осколками. Сотни острых граней царапали его магическую защиту. Мир, черный мир, в котором все отражается от всего и свет рассеян в бесконечности, здесь ничто не может иметь цвета.

Альбертли висел в пустоте этого мира и страшные зубы искажения смыкались со всех сторон. Но вот, прорезав ткань темноты ворвался луч света и серость раскололась на куски.

Маг сидел на полу и смотрел в разбитое зеркало, в раме которого еще торчал клинок Хантера.

— Фууф, успел. Вы не поверите! Эта штука типовая! — Сказал Хантер с улыбкой — Её производство было поставлено на поток во времена войны и последующих клановых стычек. — Хантер упёрся ногой в зеркало и рывком выдернул меч, отшвырнув тумбу. — Когда модно было подсыпать бывшим врагам слабительную траву в вино, на приёме в золотом куполе и подсылать убийц. Так-же её использовали в сражении стенка на сетку, в полях эта штука была побольше, на больших колесах, да и тащило её восемь солдат. Зато косила архимагов как обычных крестьян. Это — гораздо более поздний вариант. Такие дарили врагам на большие праздники, и они одноразовые. Тебе повезло кстати. Они убивают быстро, я чудом успел.

— Серость… Эта серость… — Альбертли посмотрел по сторонам, он всё ещё не различал цвета.

— Маг, вы в порядке? С вами всё хорошо? — Спросил Ханетр.

— Альб? — обеспокоенно спросила Анника.

— Не совсем… Дайте… минутку… — Альбертли пытался сфокусироваться на чём-то что имело цвет. Но зрение упорно подкидывало чёрно-белую картинку. Он смотрел на платье Анники и даже зная что оно фиолетовое, видел лишь тёмно-серый. Вдруг светящаяся сфера которая всё время кружилась вокруг Альбельтри пролетела мимо носа Анники и она громко чихнула, случайно применив магию. От её чиха в разные стороны посыпались яркие, цветные искры. Это выглядело так странно и смешно, что Альбертли захихикал и наконец вновь начал различать цвета.