Древняя история Среднего Поволжья
Шрифт:
Скудные, остатки материальной культуры, известные для эпохи каменного века, затрудняют выяснение специфики развития родового матриархального общества в крае. Эти материалы лишь позволяют считать, что общие закономерности развития начальных этапов родового общества были характерны и для населения Среднего Поволжья.
Обычно полагают, что родовая организация верхнего палеолита еще не достигла образования племени, а находилась в стадии дуальной организации с объединением экзогамных родов в эндогамные фратрии, наподобие брачных классов, существовавших у тасманийцев и австралийцев [995] . Но уже в эпоху мезолита в условиях дробления крупных общин палеолитического человека на мелкие родственные группы, заселявшие одну общую территорию, происходит формирование локальных культур, в выделении которых археологи усматривают сложение племенной организации [996] .
995
А.М. Золотарев. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964.
996
А.А.
В Среднем Поволжье, как мы видели выше, в эпоху мезолита наблюдается сложение двух групп населения с разными культурными традициями. С одной стороны, это стоянки типа Яндашевской с инвентарем, характерным для волго-окского мезолитического круга. С другой — стоянки, в культуре которых продолжаются палеосибирские традиции, выявленные для начала мезолита особенно отчетливо в материалах стоянки Постников Овраг И. Последняя группа стоянок в свою очередь распадалась на отдельные локальные подразделения — северное, южное, восточное. Возможно, в этом следует усматривать выделение отдельных родственных племен, у которых в конце мезолитического периода начинают вырабатываться некоторые специфические черты и в материальной культуре. Отдельное племя, в этот период, очевидно, не слишком многолюдное, подраздели — лось на роды или локальные группы. Наиболее близкие к мезолитическим племенам Волго-Камья этнографические параллели можно привести из социальной структуры австралийских племен. Каждое такое племя с числом людей от 1000 до 2–3 тыс. человек (преобладали племена менее 500 человек) имела свою территорию (область племени курнаи, например, достигала площади в 36 тыс. кв. м) и подразделялась на локальные группы — хозяйственные коллективы численностью не более 40 человек [997] . В свою очередь последние состояли из семейных групп, живших в отдельных хижинах [998] . Причем, в хижинах, площадь которых обычно не превышала 20 кв. м, жило до 10–12 человек [999] .
997
«Народы Австралии и Океании». М., 1966, стр. 160–162.
998
Там же, стр. 171.
999
Там же, стр. 139.
По-видимому, родо-племенная организация австралийского типа была характерна для мезолитического периода края. Действительно, для этого времени мы знаем небольшие поселки мезолитических охотников и рыболовов с маленькими землянками, площадь которых не превышала 25 кв. м [1000] . Остатки близкого типа небольших по размерам жилищ выявлены и на ряде других мезолитических памятников Восточной Европы развитого периода — Огурдино на Каме, Елин Бор на Оке, Лукино (раскопки О.Н. Бадера, 1955 г.) и III Золоторучье (раскопки А. Кольцова и Д.А. Крайнова, 1962 г.) на Верхней Волге. Почти во всех случаях площадь жилищ не превышает 20 кв. м. Культурные слои стоянок крайне незначительны как по мощности, так и по распространению на площади, и обычно сосредоточены около жилищ, число которых на одном поселке было не более двух-трех; на II Русско-Луговской стоянке, вероятно, было всего лишь одно жилище. Следовательно, крайне немногочисленны были родовые группы, которые заселяли мезолитические поселки.
1000
А.Х. Халиков. Материалы к изучению истории населения Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья в эпоху неолита и бронзы, стр. 14–16.
Переход к устойчивой оседлости в конце эпохи мезолита вызвал дальнейшее упрочение родо-племенной организации и, вероятно, привел к увеличению родовых групп, свидетельством чему является рост площадей позднемезолитических стоянок и появление на них огромных жилищ площадью не менее 150 кв. м (Кабы-Копрынская стоянка). Такие же крупные жилища сохраняются и в неолите, примером чего могут служить жилища II Лебединской (площадь 60–70 кв. м), Саконской (площадь 170 кв. м) и V Удельно-Шумецкой (площадь 125 кв. м) стоянок. В неолитических поселениях, площадь которых иногда уже достигает 2–2,5 тыс. кв. м, обычна пара жилищ (V Удельный Шумец, Путьково и др.). Каждый неолитический поселок был, очевидно, местом обитания одной родовой группы, размещавшейся в одном или двух соседних жилищах. Такие родовые поселки, обычно с одним большим домом, вмещавшим 40–50 человек, сохранялись до недавнего прошлого у папуасов Новой Гвинеи, причем парные семьи рода размещались в таком доме вдоль боковых стен, где располагались очаги, а дети занимали середину дома [1001] . Характерно, что очаги почти всех указанных жилищ обычно располагаются двумя группами. Мы здесь еще не наблюдаем оформления мелких очагов, как в жилищах срубных, приказанских, чирковско-сейминских и других племен, относящихся к эпохе бронзы. Такое явление, очевидно, следует связывать с тем, что парные семьи родовых групп еще не выделялись как хозяйственные ячейки коллектива. По-видимому, так же, как и в кельтеминарском обществе, где обычны поселки с одним большим домом (см. Джанбас IV) [1002] , для родовых общин Волго-Камья эпохи позднего мезолита и неолита была характерна дислокальная система брака с неустойчивой парной семьей, а возможно, местами сохранялись и большие материнские семьи.
1001
См. примеч. 994, стр. 517.
1002
С.П. Толстов. Древний Хорезм. М., 1948, стр. 62.
В период неолита матриархальная
1003
Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 21, стр. 99.
Размещение неолитических памятников Волго-Камья на карте (рис. 9; 24) подтверждает обязательное для каждого племени наличие племенной территории с нейтральной пограничной зоной между отдельными племенами [1004] . Действительно, как для волго-камских, так и для балахнинских памятников характерно их размещение отдельными группами преимущественно около устий притоков Волги (Камы и Оки), причем между группами иногда довольно значительное расстояние. Интересно, что в ряде случаев эти мелкие группы состоят всего лишь из пары поселений — см. например, Выжумские поселения балахнинской культуры (рис. 24), Займищенские поселения волго-камской культуры (рис. 9) и т. п. Не следует ли в этом усматривать археологическое отображение дуальной организации древних родовых коллективов, составлявших парные фратрии?
1004
Там же, стр. 92.
В свою очередь такие парные группы на ограниченной территории входили в более обширные группы, объединявшиеся не только общей территорией, но в первую очередь единством культуры, в которой наблюдаются известные своеобразия. Это археологические варианты крупных культурных общностей. В волго-камской культуре, например, выделяется несколько таких вариантов — волго-вятский, камский, бельский и т. п. Вероятно, в этих группах следует усматривать археологическое отражение племенных коллективов.
Из этих племен, родственных по происхождению, а, следовательно, по этносу и культуре, складывались характерные для эпохи неолита большие этно-культурные общности — неолитические культуры типа рассмотренных выше (волго-камской, балахнинской и т. п.). Процесс распада этих культур относится уже к эпохе раннего металла, когда происходят существенные изменения в развитии и производительных сил и производственных отношений.
В развитии экономики, межплеменных связей и общественных отношений населения края в эпоху раннего металла мы усматриваем три периода:
• ранний (от конца III до середины II тысячелетия до н. э.), когда в экономическом отношении местные племена резко отставали от пришлых;
• средний (середина и третья четверть II тысячелетия до н. э.), когда местные племена начинают догонять по темпам развития производящего хозяйства пришлые племена;
• поздний (последняя четверть II и начало I тысячелетия до н. э.), когда местные племена стали решающей экономической и политической силой в крае.
В ранний период, характеризующийся становлением новых хозяйственных занятий (скотоводства, земледелия и металлургии) и общественных явлений (переход от матриархальных к патриархальным отношениям), еще наиболее отчетлива неравномерность развития населения края, состоящего в основном из местных волосовских и пришлых балановских и полтавкинских племен.
У волосовских племен — потомков неолитического волго-камского населения — основа хозяйства еще зиждилась на развитии присваивающих отраслей — охоты, рыболовства и собирательства — при намечающихся попытках разведения домашних животных.
Анализ остеологических материалов из стоянок волосовской культуры, по данным различных авторов, показывает абсолютное преобладание в этих комплексах костей диких животных. Так, на одном из наиболее ранних волосовских памятниках — (Майданской стоянки) обнаружены только кости лося (112 костей от 13 особей, по данным А.Г. Петренко), на Волосовской и Володарской стоянках начала II тысячелетия до н. э. собраны кости различных диких животных, в том числе: лося (большинство), кабана, медведя, косули, лисицы, зайца, куницы, хорька, барсука, бобра [1005] ; на III Удельно-Шумецкой стоянке среди определенных костей 90 % принадлежат медведю, а 10 % — лосю [1006] . Основной слой стоянки на р. Модлоне, характеризуемый волосовской керамикой, дал следующий количественный состав дикой фауны: бобр — 118 костей, северный олень — 15, лось — 6, куница — 9, медведь — 2, барсук — 1, косуля — 1, кабан — 1 [1007] . Кроме того, на ряде стоянок обнаружены кости диких птиц — гуся, глухаря, утки, журавля, рябчика [1008] .
1005
И.К. Цветкова. Волосовские неолитические племена. «Тр. ГИМ», вып. 22, 1953, стр. 40.
1006
А.Х. Халиков. Материалы к изучению истории населения Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья в эпоху неолита и бронзы, стр. 60.
1007
А.Я. Брюсов. Свайное поселение на р. Модлоне. МИА, № 20, 1951, стр. 13.
1008
Там же, стр. 13; И.К. Цветкова. Волосовские неолитические племена, стр. 40.