Древняя история Среднего Поволжья

Халиков Альфред Хасанович

Мы пока не обладаем достаточными сведениями для выяснения характера родовой организации волосовского населения. Полагают, что родственные волосовцам левшинско-турбинские племена, не говоря уже о северных карельских и печорских племенах, находились вплоть до середины II тысячелетия до н. э. на стадии материнского родового строя [1048] . Но в то же время А.П. Окладников для племен эпохи раннего металла в Прибайкалье, занимавшихся охотой и рыболовством и находившихся примерно на одной стадии развития с волосовскими племенами, предполагает переход от матриархальных отношений к патриархальным [1049] .

1048

О.Н. Бадер, В.А. Оборин. На заре истории Прикамья. Пермь, 1958.

1049

А.П.

Окладников. Указ. соч., стр. 204, 205.

Соседние с вслосовцами фатьяновско-балановские и полтавкинские племена, очевидно, опережали первых и в развитии общественных отношений. Так, для фатьяновских племен ярославско-калининской группы Д.А. Крайнов [1050] предполагает патриархальное общество с возможным делением на большие семьи. На этом же уровне, по-видимому, стояли и балановские племена.

К.В. Сальников считает, что в полтавкинском обществе также установился патрилокальный брак [1051] .

1050

Д.А. Крайнов. Указ. соч., стр. 37.

1051

К.В. Сальников. Указ. соч., стр. 55.

Если для волосовского общества предполагать сохранение старых, т. е. матриархальных отношений, то в таком случае мы столкнемся с явным несоответствием этих отношений с наблюдавшимися выше изменениями в хозяйстве и быту волосовских племен, выразившимися в развитии рыболовства, возникновении зачатков скотоводства и мотыжного земледелия, в освоении металлургии меди и бронзы. Такие же изменения наблюдаются и в быту — на смену изолированным домам эпохи неолита приходят соединенные друг с другом общинные дома, разделенные на отдельные семейные половины; вместо коллективных и одиночных погребений неолитической эпохи появляются парные захоронения мужчины и женщины (см. Володарское погребение). Волосовские племена на рубеже III–II тысячелетия и особенно в первой половине II тысячелетия до н. э. проводят экспансию в западные и северные районы, заселенные остатками неолитических племен с ямочно-гребенчатой керамикой [1052] . Это наступление волосовских племен неминуемо должно было сопровождаться усилением военной организации и выделением мужчин-воинов. Характерно, что в волосовское время наибольшего усовершенствования достигает и кремневое оружие — появляются тщательно обработанные кинжалы, увеличивается число и совершенствуются формы наконечников стрел, дротиков и копий.

1052

П.Н. Третьяков. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М.-Л., стр. 49 и сл.

Среди этих явлений особенно интересно возникновение в волосовском обществе парных захоронений мужчины с женщиной. Правда, пока мы обладаем весьма ограниченными в этом отношении фактами, поэтому распространенность этого обычая не ясна, но все же факт весьма примечателен, ибо парные разнополые захоронения, по мнению многих исследователей, особенно характерны для переходного от матриархата к патриархату периода.

Исходя из вышесказанного, есть основания предполагать, что в волосовском обществе, по крайней мере, во второй половине его развития, наметился переход от матриархальных отношений к патриархальным. Сосредоточение в руках мужчин волосовского рода основных отраслей производства — развитого рыболовства, охоты, зачатков скотоводства, ранней металлургии и обработки камня, вместе с усилением значения мужчины как воина, очевидно, лежат в основе наметившихся изменений и в общественных отношениях. Но несомненно и сохранение многих черт материнского рода. В частности, вероятно, еще сохранялась семья парного типа, о чем свидетельствует планировка домов волосовских поселков. Каждый дом волосовского поселка, судя по расположению очажных ям, обычно делился на две разделенные по диагонали половины. Так, в жилищах Майданской стоянки очаги располагались двумя группами по середине угловых подразделений (рис. 34). Такая же планировка наблюдалась и в основном жилище Володарского поселения, и в жилище, раскопанном Е.П. Горюновой на Панфиловской стоянке. Вероятно, в каждом таком доме обитало две семьи, у которых имелся свой семейный угол. Наряду с этим известны дома и с одним обычно центральным очагом. Таковы второе жилище на Володарской стоянке, жилище, раскопанное В.А. Городцовым на Панфиловской стоянке и жилище Подборица-Щербининской стоянки. Характерно, что все эти стоянки относятся уже ко второй половине развития волосовской культуры, поэтому не исключено, что в это время наметилась тенденция к обособлению отдельных семей и превращению дома из общеродового помещения в очаг для отдельной семьи. Вероятно, этот процесс также связан с

явлениями возникающих патриархальных отношений.

Итак, население Среднего Поволжья в первом периоде эпохи бронзы встало на путь существенных изменений не только в хозяйстве, но и в области общественных отношений. Эти изменения еще более отчетливо выступают в последующие периоды, когда новые явления становятся господствующими.

В середине и третьей четверти II тысячелетия до н. э. области Среднего Поволжья оказались под сильнейшим воздействием скотоводческих племен степей Восточной Европы и, прежде всего, племен срубной культурной области. В этих условиях, усугубленных сохранением в крае ранее пришедшего балановского населения и включением в центральные районы Среднего Поволжья абашевских племен, в экономике и общественных отношениях местного населения произошли значительные изменения. В хозяйстве на передний план выдвинулись производящие отрасли, а в общественных отношениях происходило упрочение патрилокального брака.

Основу хозяйства большинства племен края начинает составлять скотоводство. Наиболее развитыми скотоводческими племенами в крае были племена срубной культурной общности, к середине II тысячелетия до н. э. вплотную подошедшие к берегам Камы и занявшие почти всю южную половину края. Анализ остеологического материала срубных памятников показывает, что кости домашних животных здесь доходят в большинстве случаев до 100 %. Лишь на некоторых наиболее ранних поселениях или на стоянках со смешанным культурным слоем, как, например, стоянки у Моечного озера, встречаются и кости диких животных.

В составе срубного стада преобладал крупный и мелкий рогатый скот (табл. Е), причем (кроме коров и быков) довольно больших размеров. Разводились, вероятно, и волы, использовавшиеся в качестве рабочего скота [1053] . Овцы составляли до трети стада. По-видимому, у срубных племен скотоводство носило уже пастушеский характер со свойственным для такой формы преобладанием овцы и крупного рогатого скота. Лошадей было значительно меньше — до 17–20 %. На ранней стадии срубной культуры лошади являлись мясными животными, о чем свидетельствуют данные анализа возрастных особенностей костей, но ближе к концу третьей четверти II тысячелетия появляются признаки употребления срубными племенами лошадей для верховой езды — см., например, находку рогового псалия на I Сусканском поселении [1054] . В это время, вероятно, свинина в пище срубного племени занимала небольшое место.

1053

В.И. Цалкин. Некоторые итоги изучения костных остатков животных из раскопок археологических памятников позднего бронзового века. КСИА, вып. 101, 1964, стр. 26.

1054

Н.Я. Мерперт. Из древнейшей истории Среднего Поволжья. МИА, № 61, 1958, стр. 121.

Таблица Е. Соотношение видов домашних и диких животных в археологических культурах Среднего Поволжья в середине и третьей четверти III тысячелетия до н. э. [1055]

К сожалению, для указанного времени крайне ограничены остеологические материалы по памятникам включенных в Среднее Поволжье севернее срубной зоны балановских в абашевских племен. Известно лишь то, что позднебалановские племена, судя по материалам Ош-пандинского поселения, имели почти всех домашних животных — корову, лошадь, овцу, свинью.

1055

Таблица составлена на основании сведений В.И. Цалкина, В.А. Попова и А.Г. Петренко.

Весьма скудные костные остатки абашевских курганов все же дают возможность считать абашевские племена Среднего Поволжья населением, активно занимавшимся скотоводством с преимущественным разведением крупного рогатого скота, так как кости последнего явно преобладают в материалах. Известны также остатки овец, лошадей и свиней, но число последних крайне ограничено. Учитывая находку на Баланбашском поселении в Башкирии древнейшей дисковидной роговой псалии, есть основание считать абашевцев первыми племенами, начавшими использовать лошадь для верховой езды.

В целом можно полагать, что все инокультурные, не местные, племена Среднего Поволжья в рассматриваемый период значительное место в своем хозяйстве отводили скотоводству. Какое же положение в этих условиях скотоводство занимало у местных племен — потомков населения волосовской культурной общности?

Как известно, ближе к середине II тысячелетия до н. э. на базе волосовской начали развиваться такие культуры, как приказанская, поздняковская и чирковско-сейминская. В Прикамье вплоть до последней четверти II тысячелетия сохранялась турбинская культура, родственная волосовской.