Древняя история Среднего Поволжья
Шрифт:
Как видно, состав охотничьей фауны у волосовских племен был весьма разнообразен. Очевидно, по отдельным природным районам наблюдалась некоторая специализация охоты. Так, в волжских и приокских районах, т. е. по берегам крупных рек (Майданская, Волосовская, Володарская и другие стоянки) основным мясным животным, за которым охотились волосовцы, был лось. В то же время в более северных и таежных районах была развита охота на северного оленя и бобра (см. стоянку на р. Модлоне).
Преобладание в составе дикой фауны костей мясных животных заставляет полагать развитие охоты, прежде всего, ради получения мяса, хотя нельзя исключать и пушную охоту, о чем свидетельствуют находки костей лисицы, куницы, хорька и т. п.
Многочисленные находки в волосовских памятниках кремневых наконечников стрел и дротиков свидетельствуют о том, что у волосовского населения еще продолжали сохраняться все орудия индивидуального лова, существовавшие раньше. Да, очевидно, и многие коллективные способы, возникшие в эпоху неолита и ранее, несомненно, бытовали у волосовцев. Не останавливаясь на их описании, что уже было сделано выше, замечу, что развитие охоты в волосовское время, очевидно, породило и существование своеобразных культов, в первую очередь связанных с теми животными, на которых охотился человек. В этом отношении особенно любопытны остатки жертвенника на III Удельно-Шумецкой стоянке, где в одной яме были обнаружены пережженные кости лап медведя [1009] .
1009
А.Х. Халиков. Материалы к изучению истории населения Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья в эпоху неолита и бронзы, стр. 60.
1010
Н.Н. Воронин. Медвежий культ в Верхнем Поволжье в XI в. МИА, № 6, 1941.
1011
С.Н. Замятнин. Миниатюрные кремневые скульптуры в неолите северо-восточной Европы. CA, X, 1948.
В хозяйстве волосовских племен большое, если не ведущее, место занимало рыболовство, о чем свидетельствуют многочисленные факты. Почти все известные волосовские стоянки располагались по берегам крупных рек, обычно в районе впадения в реку более мелкого притока. На многих стоянках волосовской культуры при сохранении органических остатков обнаружены кости и чешуя рыб. На них в свое время обратил внимание еще А.С. Уваров, отметивший среди находок на Волосовской стоянке кости щуки, леща и стерляди [1012] . Кости щуки, осетра, а также скопления рыбьей чешуи в ямах Панфиловской стоянки зафиксировал и В.А. Городцов [1013] . Особенно многочисленные остатки рыбьих костей обнаружены в торфяниковых отложениях стоянки на р. Модлоне, где А.Я. Брюсов перечисляет такие виды рыб, как щука, окунь, лещ, синец, плотва, карась, язь, елец, налим, сом, стерлядь [1014] . Преобладание в последнем комплексе костей мелких рыб, несомненно, свидетельствует о развитии в волосовское время ловли рыбы сетями, что подтверждается находками на стоянках различных остатков сетей в виде их отпечатков на днищах сосудов и каменных грузил.
1012
А.С. Уваров. Археология России, т. I. М., Каменный период. 1881, стр. 232.
1013
В.А. Городцов. Панфиловская палеометаллическая стоянка. «Тр. Владимирского областного музея», вып. 2. Владимир, 1926.
1014
А.Я. Брюсов. Указ. соч., стр. 13.
В.А. Городцовым [1015] опубликованы отпечатки сетей из Волосовской стоянки. Оба отпечатка принадлежат мелкоячеистой сети с размером ячей в 10x10 мм и 20x20 мм. Близкого типа отпечатки найдены на сосудах из III Удельно-Шумецкой [1016] и Панфиловской (коллекции Муромского музея) стоянок. Среди последних имеются отпечатки разноячеистых сетей — 10x10 мм (два случая), 30x30 мм (два случая), 40x40 мм (один случай). Характерно распространение в виде орнамента на волосовских сосудах имитации крупноячеистых сетей. Вероятно, большинство сетей было сплетено из конопляных или льняных нитей, так как волокна нитей довольно тонкие. Как известно, конопля и лен в это время уже разводились населением лесной зоны Восточной Европы, о чем свидетельствуют находки семян льна на Модлонской стоянке [1017] . У современных финно-угорских народов рыболовные сети изготовляются из конопляных (посконных) нитей [1018] .
1015
В.А. Городцов. Культуры бронзовой эпохи в средней России. «Отчет Российского исторического музея за 1914 г.». М., 1916, стр. 124, рис. 1, 2.
1016
А.Х. Халиков. Материалы к изучению истории населения Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья в эпоху неолита и бронзы, стр. 62.
1017
А.Я. Брюсов. Указ. соч.
1018
В.Н. Белицер. Указ. соч., стр. 92.
Кроме отпечатков сетей, на волосовских поселениях нередки находки камней для грузил, хотя специальных предметов подобного рода и нет. Очевидно, так же, как и у многих финно-угорских народов, у волосовских рыбаков применялись в качестве грузил обычные камни-гальки, которые обвертывались или обвязывались лыком и прикреплялись к низу сети.
Несомненно, наряду с сетями применялись и снасти, сплетенные из ивовых прутьев типа вершей, морд и т. п., а также различные загороди и ловушки. В какой-то степени были развиты и индивидуальные способы ловли рыбы при помощи удочки, гарпуна и остроги. На волосовских стоянках сохранились костяные и каменные части составных рыболовных крючков, известны также и находки гарпунов [1019] .
1019
И.К. Цветкова. Волосовские неолитические племена.
Усиленное развитие рыболовства требовало широкого применения различных плавательных средств — лодок, плотов и т. п. На Модлонской стоянке найдены обломки деревянных весел [1020] . Любопытно, что у большинства финно-язычных народов Восточной Европы, общность которых относится именно к волосовскому времени (см. ниже), многие понятия, связанные с лодками и передвижениями на них, имеют общие названия — «грести», «весло», «лодка» и т. п. [1021]
1020
А.Я.
1021
E. Itkonen. Der Finnen aus der Perspektive eines Linguisten. UAJ, Bd XXXII. Wiesbaden, 1960.
Исходя из вышесказанного, вслед за другими авторами, мы должны признать, что волосовские племена в основном были охотничье-рыболовческими племенами, в какой-то степени использовавшие в своем хозяйстве собирательство. Лишь во второй четверти II тысячелетия до н. э. они предприняли попытку освоения примитивного животноводства и мотыжного земледелия.
Огромное значение для развития производящих отраслей хозяйства в Среднем Поволжье в эпоху раннего металла имело включение в край скотоводческо-земледельческих племен балановской и в какой-то степени ямно-полтавкинской культур. Балановские племена, появившиеся на берегах Волги не позднее рубежа III–II тысячелетий до н. э., определенно были скотоводческо-земледельческими племенами. Им были известны почти все виды домашних животных. Так, в Балановском могильнике найдены кости быка, барана, лошади и свиньи [1022] . Скотоводческими племенами были и родственные балановцам фатьяновцы, в могильниках которых также найдены кости, а иногда и целые скелеты таких животных, как овца, корова и свинья [1023] . Не исключено, что быки у балановских племен применялись и в качестве тягловой силы, о чем свидетельствуют находки моделей колес от повозок двуколок [1024] .
1022
О.Н. Бадер. Балановский могильник. М., 1963, стр. 277.
1023
Д.А. Крайнов. Памятники фатьяновской культуры. Ярославско-Калининская группа. САИ, В1-20, М., 1964, стр. 32, 33.
1024
О.Н. Бадер. Балановский могильник, стр. 209.
Пока мы не располагаем сведениями, отражающими характер скотоводства у балановских и фатьяновских племен, но захоронения мужчин вместе со скелетами собак (см. погребение I Тимофеевского могильника), обнаруженные в фатьяновских могильниках, позволяют предполагать существование у фатьяновских и балановских племен пастушеской формы скотоводства [1025] .
Скотоводческий характер хозяйства у южных и юго-западных соседей волосовских племен — полтавкинцев — также признается рядом исследователей. Так, В.Н. Громова [1026] отмечает находки в полтавкинских могильниках костей овцы и коровы; развитие скотоводства у полтавкинцев подтверждают К.В. Сальников [1027] и Н.К. Качалова. Причем последним автором упоминаются в качестве основных полтавкинских домашних животных корова и коза [1028] . Следовательно, есть основания полагать, что полтавкинскому населению, вероятно, не были известны такие животные, как свиньи, по-видимому, оно в это время слабо разводило лошадей. Этот факт имеет определенное значение для выяснения вопроса о путях проникновения домашних животных в среду местных волосовских племен.
1025
Д.А. Крайнов. Указ. соч., стр. 33.
1026
В.Н. Громова. Об ископаемых остатках козы и других домашних животных в СССР. «Проблемы происхождения, эволюции и породообразования домашних животных». М.-Л., 1940, стр. 95.
1027
К.В. Сальников. Южный Урал в эпоху неолита и ранней бронзы. «Археология и этнография Башкирии», т. I. Уфа, 1962, стр. 47.
1028
И.К. Качалова. Племена Нижнего Поволжья в эпоху средней бронзы. Автореф. канд. дисс. М., 1965, стр. 29.
Переходя к вопросу о времени и характере появления домашних животных среди местных племен, мы можем констатировать, что ранневолосовское население на грани III–II тысячелетия до н. э. не знало домашних животных, кроме собаки. Костные и прочие остатки собаки (например, экскременты) достаточно хорошо известны на многих волосовских памятниках. На Волосовской стоянке был найден целый скелет собаки типа торфяникового шпица [1029] ; череп, экскременты и кости собаки той же породы обнаружены и на таких волосовских памятниках, как Володарская [1030] , Модлонская [1031] и Панфиловская [1032] стоянки. Несомненно, что приручение собаки охотничье-рыболовческими племенами Среднего Поволжья произошло в глубокой древности, вероятно в мезолите, если не раньше. Любопытно, что тип торфяникового шпица, обнаруженный в волосовских памятниках, сохранялся длительное время у местных финно-угорских народов, в частности у марийцев, вплоть до начала XX в. Очевидно, собака была надежным помощником волосовских охотников.
1029
В.А. Городцов. К истории приручения собаки в пределах СССР, по данным археологии. Проблемы происхождения, эволюции и породообразования домашних животных. М.-Л., 1940.
1030
И.К. Цветкова. Волосовские неолитические племена.
1031
А.Я. Брюсов. Указ. соч.
1032
В.А. Городцов. См. примеч. 1015.
Однако поздние волосовские памятники, датированные первой половиной II тысячелетия до н. э., содержат наряду с остатками собаки, а иногда и без них, кости ряда домашних животных. Так, на Сумской стоянке были найдены кости крупного (7 от 2 особей) и мелкого (5 от 2 особей) рогатого скота (аналитик А.Г. Петренко), на Панфиловской стоянке В.Н. Громовой отмечены кости крупного рогатого скота и свиньи [1033] . Вероятно, поздневолосовское население уже имело в своих поселках крупный и мелкий рогатый скот и свиней.
1033
В.Н. Громова. Указ. соч., стр. 91.