Древняя Русь. Город, замок, село
Шрифт:
Однако существование на всей территории Руси единого по весу и форме слитка не привело к созданию повсеместно однообразной денежной системы. Когда во второй половине XIV в. русские княжества приступили к чеканке собственной монеты, исходные нормы чеканки были в них непохожи; они возникали каждая на своей, областной основе. Это значит, что пестрота областных систем безмонетного периода возникла и развивалась за счет особенностей систем денежного счета, т. е. благодаря серьезным отличиям в наборе и характере мелких денежных знаков в каждой области. Если повсеместно были сходны высшие единицы системы, роль которых выполняла «гривна серебра», то составляющие ее мелкие единицы были в каждой области свои, и их величина определялась особенностями того набора товаро-денег, который был свойствен
Это наблюдение позволяет сделать два важных вывода. Во-первых, Древней Руси действительно было присуще многообразие форм денежного обращения. Во-вторых, все русские областные системы, несмотря на их отличия, имели общий родственный элемент в виде единообразного для всех областей денежного слитка северного веса.
Говоря о развивающемся процессе дробления областных денежных систем в эпоху феодальной раздробленности, мы должны также помнить и об их родстве, о том, что они растут из одного корня, благодаря которому они не могли утратить на протяжении всего безмонетного периода своей взаимосвязи.
История областных денежных систем безмонетного периода может быть реконструирована путем сравнения исходной для позднейших областных монетных систем гривенной системы Русской Правды XII в. с самими этими системами. Такое сравнение способно обнаружить основные тенденции развития денежных единиц в каждом отдельно взятом случае. Однако, разумеется, оно было бы попросту невозможным, если бы мы нс располагали хотя бы отрывочными сведениями относительно некоторых единиц и структурных соотношений безмонетного периода.
Историков русского денежного обращения привлекают обстоятельства развития двух денежных систем — московской (низовской) и новгородской. И этот интерес оправдан, поскольку именно московская и новгородская денежные системы своим слиянием во второй половине XV в. положили начало существованию той национальной денежной системы, которой мы пользуемся до сегодняшнего дня.
Несмотря на то что низовская денежная система на протяжении безмонетного периода почти не находила отражения в письменных источниках, ее реконструкция сравнительно проста, поскольку в момент введения московской чеканки при Дмитрии Донском она еще сохраняет большую близость с системой Русской Правды. Денежная система по «Русской правде» выглядела следующим образом: гривна серебра = 4 гривнам кун = 80 ногатам = 200 кунам = 204,5 г; гривна кун = 20 ногатам = 50 кунам [8] = 51,2 г; ногата = 2,5 кунам = 2,5 г; куна = 1 г.
8
В «Пространной правде» куна становится на место резаны и составляет 1/50 часть гривны кун.
Древнейшие московские деньги имеют вес около 1 г и таким образом находят полное соответствие древней куне. Однако в XIII–XIV вв. термин «куна» уже не употреблялся для обозначения той единицы системы, которая с началом чеканки нашла воплощение в серебряной деньге. Как показывает сопоставление таможенных норм XIV–XV вв., указанный термин был вытеснен другим — морткой, которая впервые встречается в документе XIII в.
Главнейшим структурным преобразованием в Москве безмонетного периода стало уменьшение размера гривны, превращение ее в 1/10 часть гривны серебра: гривна серебра = 10 гривнам кун = 200 морткам = 204,5 г; гривна кун = 20 морткам = 20,45 г; мортка = 1 г.
Легко заметить, что московская гривна кун оказывается ровно вдвое меньше смоленской гривны кун XII — первой трети XIII в.
Если восхождение московской монетной системы к системе Русской Правды заметно при простейшем сопоставлении их структур, то новгородская монетная система XV в. на первый взгляд кажется абсолютно не имеющей ничего общего с денежными единицами XII в. Новгородский рубль XV в. состоит из 216 денег; в новгородской гривне 14 денег; в рубле не укладывается целое число гривен, сверх 15 гривен остается излишек в 6 денег. Умножая вес новгородской деньги XV в. (0,79 г.) на 216, чтобы установить величину рубля, мы и здесь получим единицу в 170,1 г, никак не совпадающую с величиной
Первое такое превращение относится к середине XIII в. и фиксировано дополнительной статьей Русской Правды «О бесчестьи», указывающей на возникшее к тому времени равенство гривны серебра 7,5 гривнам кун. Теоретический расчет обнаруживает, что около рубежа XIII–XIV вв. это соотношение еще раз изменилось, и гривна серебра в Новгороде приравнялась 15 гривнам кун.
Однако вскоре, около того же рубежа столетий, в Новгороде происходит еще одно важнейшее преобразование системы. На смену длинным серебряным слиткам приходят короткие горбатые слитки того же веса (около 200 г) (табл. 152, 5) и одновременно распространяется новый термин «рубль», стремительно вытеснивший старый термин «гривну серебра». Подобная смена терминологии может опираться только на изменение материальной основы денежной единицы и свидетельствует, что между длинными и короткими слитками существует не только разница формы.
Исследовавшая новгородские денежные слитки М.П. Сотникова обнаружила, что многие короткие слитки изготовлены техникой двойного литья и таким способом, что в основной отливке содержание чистого серебра понижено, но во второй отливке сохранена старая проба (Сотникова М.П., 1957). Пересчет количества серебра в таком слитке на практически чистый металл обнаруживает, что действительное его содержание равно примерно 170 г. Иными словами, короткий слиток двойного литья и является новгородским рублем, возникшим в результате понижения весовой нормы основной единицы. Ливонский источник 1399 г. указывает, что в Новгородском рубле в XIV в. содержалось 13 гривен. Иными словами, рубль возник из гривны серебра путем изъятия из нее двух гривен, которые как бы были отрублены; отсюда и этимологический смысл нового термина.
Тот же источник 1399 г. изображает новгородскую денежную систему в следующем виде: рубль = 13 гривнам кун; гривна кун = 28 кунам. Около рубежа XIII–XIV вв. в новгородских текстах начинает упоминаться еще одна единица — бела, составляющая 1/7 часть гривны. Отсюда общий вид системы: рубль = 13 гривнам кун = 91 беле = 364 кунам = 170,1; гривна кун = 7 белам = 28 кунам = 13,08 г; бела = 4 кунам = 1,87 г; куна = 0,47 г.
Эта система (Янин В.Л., 1970б) просуществовала до 1410 г., когда новгородцы «куны отложиша» и стали пользоваться «лопьци и гроши литовьскыми и артуги немечкыми», т. е. прибалтийской монетой. Артиг, хорошо известный в нумизматике Ливонии, в это время содержал около 0,8 г серебра и занимал таким образом промежуточное положение между белой и куной, будучи немного меньше по своей ценности, нежели половина белы или 2 куны. Подстановка его в систему в качестве 1/14 гривны привела к уменьшению веса гривны до 11 г. Таких гривен в рубле содержится уже не 13, а 15; кроме того, деление рубля на 15 гривен дает избыток в 6 артигов. Когда в 1420 г. новгородцы приступили к чеканке собственной монеты, сложившиеся соотношения были сохранены, как и норма артига, ставшая нормой новгородской деньги (Янин В.Л., 1979).
Возобновление русской монетной чеканки. Постепенное восстановление товарного производства в процессе борьбы с монголо-татарами, возвышение великих княжеств и городов создали во второй половине XIV в, условия для возобновления русской монетной чеканки. Связь чеканки с указанными историческими процессами определила и место этого важнейшего события. Русская чеканка началась в Москве. Первые, анонимные, московские монеты относятся, по-видимому, к 70-м годам XIV в. Почти одновременно с Москвой денежная чеканка начинается в Рязани и Нижнем Новгороде. Тверь, Новгород и Исков начали производство своих монет значительно позднее — в первой четверти XV в., и это обстоятельство кажется весьма интересным.