Древо ангела
Шрифт:
ЭлДжей видела Ческу сквозь завесу красного тумана. Перед ее глазами плясали яркие цветные пятна. Она хотела ответить… объяснить, но, когда она открыла рот, чтобы сделать это, слова отказались идти наружу.
– Ты всегда ненавидела меня, правда? Ну, так тебе не победить, дорогая тетушка, потому что…
ЭлДжей дернулась, испустив слабый стон, и упала на подушку. Смертельно побледнев, она лежала не шевелясь.
– ЭлДжей? – Ческа довольно резко встряхнула ее. – Проснись и слушай меня! Я знаю, ты притворяешься, потому что не хочешь говорить об этом! ЭлДжей! ЭлДжей?
Поскольку тетя оставалась неподвижной,
– ЭлДжей! Господи, ну очнись! Прости меня, я не хотела тебя пугать. Пожалуйста! Пожалуйста! Прости! Прости! – И она обхватила руками поникшие плечи ЭлДжей, истерически всхлипывая.
Так Мэри, услышавшая снизу крики Чески, и обнаружила их. Она вызвала «скорую помощь» и отправилась вместе с ЭлДжей и Ческой в больницу Абергавенни.
47
Первые лекционные дни показались Аве утомительными и пугающими. Это был совершенно новый для нее способ обучения. Сидя в аудитории вместе с восемьюдесятью другими студентами, она напряженно пыталась поймать каждое слово, исходящее из уст профессора, как можно быстрее записать все это, а потом, спешно вернувшись домой, переписать свои заметки аккуратно и осмысленно. Но ей нравилась каждая секунда всего этого, она уже подружилась с кем-то и начала осваиваться в студенческой жизни.
В последние три дня она звонила по вечерам в Марчмонт, но ей никто не отвечал. Она не особенно беспокоилась, потому что в доме было всего два телефона, один в кабинете, а другой в кухне. И если все были наверху, то их было не слышно. Но когда никто не ответил ей и на четвертый день, Ава начала беспокоиться. Вечером в пятницу, когда трубку снова никто не снял, она отыскала в своей записной книжке домашний телефон Мэри и позвонила туда. На другом конце линии ее приветствовал густой акцент Хью, мужа Мэри.
– Простите, что беспокою вас, Хью, но я немного волнуюсь. В Марчмонте никто не отвечает, – объяснила она. – Там все в порядке?
В трубке повисло молчание. Потом Хью сказал:
– Я-то думал, они сообщили вам, мисс Ава. Боюсь, у вашей тети-бабушки три или четыре дня тому был удар, и ваша матушка теперь с ней в больнице. Мэри тоже ее навещает, каждый вечер, потому-то, наверное, вам и не отвечал никто в доме.
– Господи! Он был тяжелый? Она в опасности? Я…
– Ну-ну, не расстраивайтесь вы так. Я не знаю всех подробностей, кроме того, что ваша тетушка стабильна и за ней хороший уход. Вы бы оставили мне свой номер, с какого звоните, а как только Мэри вернется, я скажу, чтоб она вам тут же перезвонила.
– Да, конечно, а пока вы можете мне сказать, в какой больнице сейчас моя тетя? Я позвоню прямо туда.
– Это больница Абергавенни. Да вы лучше погодите, ладно? Мэри должна быть дома минут через пятнадцать.
Потрясенная и страшно удивленная, что никто не сказал ей, что ЭлДжей в больнице, Ава позвонила в справочную, чтобы узнать номер телефона. Потом она дозвонилась в регистратуру больницы и затем, через, казалось, целую вечность, в отделение, где лежала ЭлДжей. Но тут у нее кончилась мелочь, и в трубке раздались короткие гудки, как раз тогда, когда дежурная медсестра наконец подошла к телефону. Ава сердито бросила трубку, взглянула на часы и увидела, что было десять минут восьмого. А в семь часов она
– Алло? Мэри? Как она? Почему мне никто не сказал? Я… – И Ава расплакалась от страха и огорчения.
– Тише, детка, успокойся, – утешала ее Мэри. – Твоя мама настояла, чтобы мы ничего не говорили тебе и не мешали твоим занятиям, она сказала, что лучше подождать хороших новостей, чтобы не пугать тебя. Хотя я говорила Ческе, что, я лично думаю, ты хотела бы немедленно узнать о том, что случилось… Ну да ладно. Как Хью сказал тебе, у твоей тети-бабушки был удар. Несколько дней она пролежала в реанимации, но ты будешь рада узнать, что как раз сегодня ее перевели в отделение и сказали, что она вне опасности. Ну-ну, моя детка.
Ава только всхлипывала в трубку.
– Я знаю, что не должна была оставлять ее. Но ты точно уверена, что с ней все будет в порядке?
– Врачи говорят, что так и будет, да.
– Я сейчас же сажусь на поезд и еду домой. На станции я возьму такси и поеду сразу в больницу.
– В этом нет никакого смысла – тебя все равно к ней не пустят. Часы посещений на сегодня закончились, и она уже спит. Приезжай в Марчмонт, а я скажу твоей маме, что ты едешь.
– Ладно, – сказала Ава, пытаясь взять себя в руки. Краем глаза она увидела, что Саймон стоит рядом, глядя на нее. – Но предупреди ее, что раньше полуночи я не доберусь.
– Да, детка. А ты будь осторожна в своей долгой дороге, и увидимся завтра дома.
– Спасибо, Мэри.
Ава повесила трубку, вытерла ладонью слезы и обернулась к Саймону.
– Твоя бабушка попала в больницу?
– Да, а моя мать не сказала мне об этом. Я просто не могу в это поверить. Мне так жаль, Саймон, но я должна прямо сейчас ехать домой.
– Ну конечно. Послушай, Ава, а может, я тебя отвезу? На поезде страшно долго.
– Это очень любезно с твоей стороны, Саймон, но правда, я справлюсь. Мне надо идти собираться.
– Ава, – Саймон поймал ее за руку, когда она повернулась, чтобы идти. – Я хочу отвезти тебя. Я только заскочу домой, возьму машину, и встретимся у входа через полчаса, ладно?
– Ладно, – благодарно ответила она.
– Но сразу предупреждаю, это не то чтобы «Роллс-Ройс». – добавил он, поворачиваясь и направляясь к выходу.
Через пять часов Саймон повернул свою древнюю «мини» на неровную дорогу, ведущую к Марчмонту.
По дороге в машине отключилось отопление, и у Авы стучали зубы, правда она не знала, было ли это от холода или от нервного напряжения.
Мэри оставила им на кухне супа и хлеба, и Саймон жадно проглотил свою порцию, тогда как Ава еле притронулась к своей. Ее тошнило. Чески не было нигде видно, и Ава отвела Саймона наверх, в свободную спальню.
– Огромное тебе спасибо, что привез меня, – сказала она.
– Без проблем, – Саймон наклонился к ней и крепко обнял. – Постарайся поспать, хорошо?
– Да. Спокойной ночи.
На следующее утро Ава встретила Мэри на кухне.
– Ну, как ты, детка? Иди сюда, я тебя обниму, – сказала она, вытирая руки о передник.