Дроны над Сталинградом
Шрифт:
Громов поправил регулятор частоты, увеличил напряжение. Диск ускорился, моторчик зажужжал громче, и на экране начала проявляться едва заметная картина. Сначала это были просто тени, расплывчатые силуэты. Затем контуры становились чётче. Наконец, на приёмнике показались фрагменты — кусок стены мастерской, металлический стеллаж. Изображение всё ещё было размытым, но это был успех.
— Видите? — Громов повернулся к своим помощникам. — Уже что-то есть. Мы видим пространство в реальном времени!
Новиков, с недоверием смотревший на картинку,
— Но что это даст на практике? Это ведь не снимок, который можно использовать для разведки.
— Это даст нам возможность корректировать маршрут, — пояснил Громов. — Если мы видим препятствие, мы можем вовремя изменить курс. Если мы обнаружим технику, мы сможем передать информацию немедленно, а не ждать, пока проявится плёнка.
Дурнев кивнул, соглашаясь:
— Вообще-то идея здравая. Только бы стабильнее сделать, а то изображение скачет.
Громов отключил аппарат и начал делать пометки в блокноте. Он записал: «Увеличить мощность передатчика, улучшить синхронизацию диска. Найти более устойчивый источник питания».
Работа продолжалась. Каждый день Громов и его команда пытались улучшить полученные результаты. Они заменяли детали, перепаивали соединения, тестировали всё заново. Вечерами в мастерской становилось жарко от работающих ламп и постоянного жужжания моторчиков.
Второй тест прошёл лучше. Изображение на приёмнике стало более чётким, хотя всё ещё не идеально. Теперь можно было разглядеть линии на полу мастерской и даже отдельные инструменты на столе. Громов взял в руки лист бумаги и подошёл к передатчику.
— Сейчас я пройду перед камерой. Вы мне скажете, если заметите что-нибудь.
Он медленно двигался, держа лист перед собой. Новиков, внимательно глядя на экран, вдруг воскликнул:
— Есть! Вижу что-то белое. Это лист бумаги!
— Значит, работает, — подтвердил Дурнев. — Осталось довести до ума.
С каждым тестом система становилась всё более надёжной. Теперь операторы могли видеть, как камера движется по мастерской, как её угол обзора охватывает большую часть помещения. Громов пробовал включать разные линзы, менял расстояние от диска до оптики, чтобы добиться лучшей фокусировки.
Наступил день, когда он объявил, что аппарат готов к полевым испытаниям. Теперь его предстояло установить на дрон и проверить в реальных условиях.
— Следующим шагом будет проверить связь на расстоянии, — сказал Громов своим помощникам. — Мы запускаем дрон, а потом смотрим, что он видит. Это станет нашей новой точкой отсчёта.
*****
Когда всё было готово, Громов и его команда решили провести испытание в реальных боевых условиях. Дрон, оснащённый примитивной видеосистемой, был доставлен в безопасную тыловую зону. Именно отсюда он должен был отправиться на разведку.
На небольшом полевом аэродроме, скрытом в глубине леса, началась последняя подготовка. Дурнев проверял контакты, операторы устанавливались за своими
— Если всё сработает, мы получим точные данные, — сказал Громов, наблюдая за окончательной настройкой аппарата.
— А если не сработает? — пробурчал Дурнев, вставляя очередной контакт в панель.
— Тогда мы узнаем, что ещё нужно доработать, — спокойно ответил инженер.
Все взгляды были прикованы к аппарату, стоявшему на деревянной катапульте. Операторы, получив последние инструкции, заняли свои места. Дурнев поднял руку.
— Начинаем!
С тихим жужжанием аппарат взлетел, сначала неуверенно, затем набирая высоту. Алексей держал наготове блокнот, чтобы сразу записывать текущие проблемы. Дрон медленно набрал нужный угол и направился к району, где, по последним данным, находились немецкие склады.
— Изображение идёт, — сообщил один из операторов, глядя в примитивный монитор.
— Что видишь? — спросил Дурнев.
— Дороги, лес... Постой, кажется, вижу постройки, — ответил оператор.
— Давай ближе, — скомандовал Громов.
Аппарат продолжал двигаться. На экране появлялись обрывки изображений: очертания зданий, дорожки, покрытые снегом. Изображение было не идеальным, но можно было различить движение людей у одного из зданий.
— Это они, — сказал Дурнев. — Немцы. Видно, как бегают.
— Снимай, что можно, — приказал Громов. — Главное — засечь их позиции.
Оператор включил запись. В течение нескольких минут аппарат кружил над районом, фиксируя все детали. Затем связь начала прерываться. На экране появились помехи, изображение исчезло.
— Что происходит? — настороженно спросил Дурнев.
— Возможно, помехи от фронтовых радиостанций, — предположил Громов. — Возвращаем его обратно.
Когда дрон благополучно приземлился, команда сразу принялась изучать полученные кадры. Изображение оказалось неидеальным, но вполне различимым: были видны здания, транспорт и силуэты немецких солдат. Теперь у них появились точные данные о расположении вражеских позиций.
— Вот это нам и нужно, — сказал Громов, указывая на один из кадров. — Здесь их склады, здесь техника.
— Теперь у нас есть точные координаты, — добавил Дурнев.
Громов, рассматривая снимки, уже планировал, как использовать полученные данные. Его дроны наконец могли не только вести разведку, но и предоставлять информацию в реальном времени. Это был ещё один шаг к тому, чтобы технология стала полноценным инструментом войны.
Спустя несколько дней команда получила приказ подготовить новую операцию. Теперь их аппараты стали важной частью тактической схемы. Снимки передавали в штаб, и на их основе строились новые планы. Командование отметило, что возможность видеть позиции противника в режиме реального времени дала значительное преимущество.