Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи
Шрифт:
Столь неприкрытое любопытство вполне можно было понять. Появление такой фигуры очень многое меняло в политических раскладах в республике. Ведь, Закрытый административно-территориальный округ (ЗАТО) объединял районы с большими запасами строевого леса, внушительными пахотными землями и многочисленным населением, что позволял в перспективе, вообще, финансово не зависеть от руководства Мордовской АССР. Наконец, постановление чрезвычайного съезда СНК Советского Союза наделяла руководителя ЗАТО особыми организационно-распорядительными полномочиями, которых не
— Интересно, кого же пришлют? Варяга что ли…
— Не-ет, не варяга, — затушив носком сапог дымящийся окурок, пробормотал первый секретарь. — Сказали, что местный, из Сургоди. Фронтовик, орденоносец, порученец Самого, — он бросил быстрый взгляд на, затянутое тучами, небо и снова потянулся за сигаретой. — Понял?
Тот качнул головой в растерянности. Видно, что новость о местном его совсем выбила из колеи. Варяг-то могу быть и лучше для них. Если же придет местный человек, то это может сильно усилить кого-то из своих. Нехорошо, когда тут все уже поделено и распределено. Новая свара никому не нужна.
— Так… Подожди-ка, Георгий Иванович! Вон же председатель Сургодьского колхоза Кудяков. Он же там каждую собаку знает, ему и карты в руки, — председатель СНК резко развернулся и замахал руками, привлекая внимание нужного человека. — Товарищ Кудяков, подойдите сюда!
Плотный мужчина в пальто с поднятым воротников уже бежал в их сторону.
— Добрый день, товарищи, — первым поздоровался он с большим начальством.
— Не очень добрый, товарищ Кудяков, — покачал головой первый секретарь, хмуря лоб. — Рассказывай, кто там у тебя в хозяйстве орденоносец, фронтовик. Кого могли к нам отправить?
Кудяков тут же застыл с остекленевшими глазами.
— Чего молчишь? Говорю, к нам нового человека на большую должность шлют. Сказали, что из твоей деревни, фронтовик и орденоносец, — нетерпеливо переспросил первый секретарь. — Что у вас таких много что ли?
Мужчина морщил лоб
— Дык, вроде бы не много, товарищ Кузнецов. Наперечет все. Только, считай, никто и не подходит. Ильдар Зарипов весь пораненный в госпитале лежит. Еще не скоро на ноги встанет. Галямов на Карельском фронте рядовым воюет. Федор Савельев, конечно, с орденов, но без обеих ног вернулся. Какой из него начальник? Правда…
Дальше Кудяков замялся. Похоже, еще было что сказать, но не знал как.
— Ну, чего мнешься, как девица на выданье? — недовольно буркнул первый секретарь. — Договаривай!
— Так, этот молодой больно, хоть и с орденами. Дурной, вдобавок. Вы же его знаете! Биктяков Равиль это!
Оба начальника — первый секретарь и председатель СНК — многозначительно переглянулись. Конечно же, помнили этого юнца, имя которого уже несколько раз прогремело по всему Союзу.
— И правда, молодо больно, — подумав, решил первый секретарь. — На такую должность опытного человека должны назначить. Этому же хоть есть восемнадцать? Или приписал себе год, а то и два?
В этот
— Вот сейчас и узнаем, кого к нам прислали…
Небольшая площадка перед железнодорожными путями в миг оживилась. Толпа пришла в движение. Бойцы оттянулись назад, выстраивая оцепление. Вперед протиснулось начальство, сделав сосредоточенно-деловые лица. Руками вцепились в папки с бумагами и портфели.
— Смотри-ка, литерный прислали, — пытался перекричать поднявший лязг и грохот председатель СНК, показывая на небольшой состав. — Еще и с зенитками…
Поезд, и правда, впечатлял. Небольшой: блиндированный паровоз, четыре бронированных вагона, и две платформы с зениткой и чем-то массивным, крупным.
— А это еще что? Ничего себе! — ахнула толпа, когда шустрые бойцы выскочили на одну из железнодорожных платформ и стянули тент. Внутри, как оказалось, укрывался самый настоящий бронеавтомобиль, БА-3 с сорокапяткой в башне. — Броневик! И сходни…
По сброшенным сходня бронеавтомобиль осторожно съехал на перрон и тут же застыл, грозно развернув орудие в сторону вокзала. Следом из вагонов высыпали бойцы в форме наркомата государственной безопасности, вооруженные необычными автоматами с толстыми кругляшами.
— Освободить проход! Освободить проход! — кричали они в сторону ничего не понимающих людей.
Лишь только толпа схлынула к вокзалу, очистив перрон, из среднего вагона сошел невысокий паренек в шинели нараспашку, из под которой проглядывали лычки старшего лейтенанта наркомата государственной безопасности и целый иконостас наград — звезда героя Советского Союза, орден Красной Звезды, орден Красного Знамени, медаль за Отвагу.
— Это же… — первым незнакомца узнал председатель колхоза, от удивления едва дар речи не потерявший. — Твою же мать… Рава!
— Он?! — следом взлетел брови и у первого секретаря обкома. Парень был удивительно похож на ту фотографию, что не раз печатали в газетах. — Точно Биктяков.
Получалось, они все оказались не правы. Московский гость был тем самым Равилем Биктяковым, жителем села Сургодь, о котором они только что подумали.
— И это он возглавит ЗАТО? — растерянно пробормотал председатель СНК. — Как же так?!
Мордовская АССР
Закрытый административно-территориальный округ
С. Сургодь
С фотографии смотрел ладный паренек в еще необмятой гимнастерке. Голова чуть наклонена на бок, на губах заметна печальная улыбка, словно все уже наперед знает. С этой фотографии вот уже какой час не сводила глаза мама паренька, то вздыхая, то не на долго прикрывая глаза, то немного всплакивая. Дания Биктякова уже давно потеряла счет времени, думая о сыне.
— Только бы живой пришел… Хоть без руки, хоть без ноги, главное, чтобы живой вернулся, — время от времени начинала она горячо шептать, не обращая внимания н капающие слезы. — Равиль, сыночек.