Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи
Шрифт:
— Не заметил, — извиняюсь пробормотал Курт, глядя на майора. Понятно было, что он больше не вояка, а баласт для всей группы. — Больно уж чудная ловушка. Ни разу такой не видел.
Не знакомо это было и майору. Простая, естественная на вид, ямка, внутренность которой густо утыкана заострёнными колышками. Последние при этом были воткнуты под углом, словно рыболовные крючки. Нога вниз попадает и назад уже не идёт. Отличный капкан из подручных материалов.
— Кто же вы такие, черт вас дери? И почему нас не атаковали? Отличная же возможность для атаки. Я бы уже всех гранатами забросил… Играете, что ли с нами?
А это было
— Господин майор! Сюда?! — вдруг закричал один из бойцов, посланный проверить окрестности. — Есть следы.
Группа вновь бросилась в рассыпную и ощетинилась разнообразным оружием. У кряжестого дуба застыл в удобной позе лейтенант Винер, положив винтовку со снайперским прицелом на толстый корень. Сбоку, прикрывая единственного снайпера, лежал пулемётчик, выставив вперел ствол надёжного МГ-34. Сам командир осторожно продвигался в сторону разведчика. Нужно было прежде самому посмотреть на следы. Не то, чтобы он не доверял своему бойцу. Нет, здесь всё были на своём месте. Просто такова была сложившаяся привычка.
— Где?
Боец показал на нечёткой след босой ноги.
— Что это? Почему без обуви? — удивился майор. Ведь, босиком по лесу больно-то не разбегаешься. Всём известно, что в лесу хорошая обувь это первое дело. — Промок? Почему босой шёл? Давай вперёд, проверим, куда след ведёт.
Разведчик кивнул, и бесшумно скрылся в ближайших кустах. Следом туда же нырнул и командир.
— Господин май…
— Чего орешь, олух царя небесного? Вот же, б…ь! Что это та…
Оба они — разведчик и командир группы — встали у края оврага, как вкопанные. Слишком уж жуткое, немыслимое зрелище открылось их взглядам.
— Что это?
— Не знаю.
На дне овраг раскинулся небольшой пятачок, укрытый со всех сторон земляными стенами. Идеальное место для чего-то тайного. В центре было большое кострище, заполненное уже остывшими углями. За ним на столбе висело нечтно мешковатре, непонятное. Что такое сразу и не разберешь.
Не выпуская из рук автомата, Вайс начал спускаться вниз. Бойца оставил наверху, чтобы подстраховал его. Хотел всё сам рассмотреть.
— Вроде всё чисто… Хм, чего же там висит?
Вроде и непонятно, но предчувствие изначально было нехорошим. Хорошего ждать от жизни, Вайс уже давно разучился.
— Мать моя! Это же…
На столбе висел человек, точнее человеческий обрубок — туловище без рук и ног. Спозшая вниз тряпка, обнажила голову, глядевшую вникуда пустыми глазницами. Вайс почувствовал, как его начинало поряхивать.
— Б…ь
Вытянутая перед собой рука ощутимо подрагивала, на что майор глядел с удивлением. Никогда раньше на нервы он не жаловался. Да и с его работой, нервы должны быть просто стальными.
С трудом уняв дрожь, он повернулся голову человеческого обрубка, чтобы рассмотреть лицо. Ему показалось, что узнал висевшего человека.
— Точно… Генерал Гудериан… Святая Дева Мария.
Почему-то вспомнилась Богородица, имя готорой Вайс упоминал в последний раз в 37 или 38 годах.
— Курт, Фриц, живо спускайтесь, нужно снять и после вытащить этого бедолагу. Его
Есть хорошая история про попаданца, заключившего пари с дьяволом. Парень из нашего времени должен переиграть Петра 1, а в помощь ему — способность превращать воду в спиртосодержащую жидкость. Итак…
Глава 24
Теперь я не один
Новый укрепрайон, оборонительная линия Невель — Смоленск
Уже стемнело и небольшой городок, где расположился на доформирование полк, погрузился в темноту. Ни единого огонька не было видно. Даже на станции обходчики бережно прикрывали свои фонари ветошью, чтобы, не дай Бог, что-то не сверкнуло. Светомаскировка, будь она не ладна. Немецкие разведчики совсем взбесились в последнее время. Их «рамы» едва ли не целыми сутками висели над каждым селом и поселком, выискивая следы подготовленных к обороне позиций. Только приметят что-то, через час жди в гости десяток — другой «лаптежников». Не смотри, что юнкерс выглядит несерьезно, бомб так навалит, что не унесешь.
Но непроглядная темень, накрывшая собой кривые улочки, кое-кому совсем не мешала. Кажется, даже напротив, скрывала, словно покрывалом, от чужих взглядов. Невысокая сгорбленная фигурка как раз мелькнула у покосившейся изгороди, осмотрелась и юркнула в проулок. Словно и не ночь вокруг, а яркий солнечный день, человек ни разу не споткнулся, не чертыхнулся от непроглядной темноты. Удивительно.
— … Патруль, кажется, по соседней улице пошел, — пробормотал себе под нос Гольцман, вновь замирая и вслушиваясь в звуки ночи. Приглушенные мужские голоса как раз раздавались с той стороны, где и должен был шагать комендантский патруль. — Точно… Вон Васька Жилин гогочет. Надо же как хорошо слышу… Хм, ежик, вроде, фырчит, — повернул голову и уставился в сторону деревянной скамейки у дома, под которой кто-то шебуршился. — Ежик.
Честно говоря, лучше стало не только со слухом. Зрение стало такое, каким и в молодости не было. Очки уж как два дня перестал одевать, в портфель спрятал. Пугало, правда, что ночью стал видеть, не хуже кошки. Но разве это плохо? Скорее даже хорошо, никакой фонарик не потребуется.
Про самочувствие и говорить было нечего. Даже его девочки в госпитале отметили, что «их дедушку» словно подменили. Мол, бегает так шустро, что за ними не угнаться.
— Да уж, про артрит точно забыл…
Распухшие суставы в непогоду, хруст в коленках при ходьбе, резкая боль в пояснице — все исчезло, как и не было. В любой момент мог до земли пальцами рук достать — Гольцман уже два, а может и три раза, проверял. Когда такое было? Разве только в юности, когда в гимназии учился.
— Даже неловко как-то. Деду хорошо за семьдесят, а молодым козликом скачу, — улыбнулся, представив, как несется вприпрыжку по больнице, тряся седой бородой и волосами. Докторов и сестричек точно удар хватит, а кто тогда бойцов и командиров лечить будет. — Вот сержант удружил, так удружил…
И Яков Моисеевич прекрасно знал, кому за все это сказать спасибо. Правда, делал это уже не раз и не два. Наверняка, сделает это снова, причем много, много раз. Считай, за новую жизнь благодарит, не меньше и не больше. Вот как раз сейчас с сержантом встретиться и снова его поблагодарит.