Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи
Шрифт:
— Скажи танкистам, что через несколько дней они уже будут в Смоленске, а в конце месяца в Москве. Пусть готовят шампанское… Или я не генерал Гудериан!
— Прибавь газу, а то иваны сами разбегутся! Ха-ха!
Настроение у генерала стремительно улучшалось. Обида на командующего, конечно же, еще теплилась где-то внутри него. Но все это уже затмевалось будоражащими картинами ближайшего будущего, в котором он, командир знаменитой танковой группы «Гудериан», в дыму и огне въезжает на танке сначала в Смоленск, а потом и в саму Москву.
— … Сувалки… Действительно, дурацкое название. Все у унтерменшей, не как у людей. Названия сел и деревень похожи на случайный набор букв… Сколько до места?
— Около двух часов, господин генерал. Дальше дорога совсем плохая, от дождя все размыто…
И правда, как съехали с основной дороги, сразу же застряли. Прошедшая перед ними колонна нарыла такие колеи, что машина Гудериана то и дело садилась на брюхо. Оттого дорога продлилась не два часа, как обещал офицер связи, а все три часа с небольшим.
— … Подъезжаем, господин генерал.
Густо покрытая грязью, машина выбралась на песчаный грунт и сразу же прибавила ход. Грузовик с охраной безнадежно отстал. Тяжелую машину то и дело приходилось толкать.
Впереди среди березняка показались покосившиеся бревенчатые избенки. Прибыли, значит.
— Где командир? — Гудериан спрыгнул с машины, не дожидаясь ее остановки. Начал оглядываться по сторонам в поисках офицеров. — Командира ко мне! Разыскать немедленно!
Офицер связи, тоже выбравшийся из машины вслед за командиром, недоуменно бродил от дома к дому. Все было брошено, покинуто. Вокруг ни единой души. У колодца стоял броневик с торчащим из него стволом пулемета. Рядом дымила походная кухня, из закопченного бака которой торчал здоровенный половник. Казалось, повар куда-то отошел и вот-вот вернется назад, к своему рабочему месту.
— Куда, черт побери, все запропастились? Олухи…
Выругавшись, Гудериан зашагал в сторону застывшего под раскидистым дубом танка. На корме боевой машины лежал промасленный комбинезон и грязное исподнее, внизу стоял тазик с водой. Похоже, экипаж готовился к стирке.
— Эй! Кто тут есть? — требовательно крикнул генерал, окончательно теряя терпение от такого непотребного отношения к службе. Вокруг не были ни души: ни часовых, ни дежурного. — Немедленно ко мне! Франц?! Черт побери, и этот словно провалился…
Вернулся к машине, на которой прибыл. Двигатель работал, а водителя за рулем не было. Тоже исчез.
— И этого нет, — прошептал Гудериан, расстегивая кобуру. Окончательно стало ясно, что здесь что-то случилось.
Встал спиной к машине и начал всматриваться в окружающие его дома, сарая, деревья. Ствол пистолета следовал строго за его взглядом.
— Солдаты! Внимание! Говорит генерал Гудериан! — громко выкрикнул он. — Немедленно все ко мне! Немецкие солдаты!
Тихо шелестела листва, где-то вдали с тревогой кричали птицы. Такое
— Солда…
Крикнул, но голос тут же «дал петуха». Кожей почувствовал, что у шеи застыл холодный металл. Больно кольнуло, и по шее тут же скользнула теплая струйка крови.
Гудериан бросил пистолет и медленно поднял руки вверх. Похоже, все, доигрался. Желание всегда быть на острие атаки сыграло против него.
— Humans… — у его уха вдруг раздался тихий шелестящий шепот, больше похожий на змеиное шипение. У Гудериана аж волосы на голове дыбом встали. Слишком жуткий, нечеловеческий это был звук. — Humans.
Его с силой пнули в спину, бросив на землю. Тут же на спину навалился кто-то тяжелый, прижал голову к земле, руки загнули назад и крепко их связали.
— Черт… Проклятые иваны, — сквозь зубы, рычал генерал. — Скоро мы всех вас с землей смешаем. Чертовы унтерменши…
Его, как кутенка, так встряхнули, что зубы клацнули. Поставили на ноги и толкнули в спину, чтобы шел вперед.
— Вы все сдохните… Скоро… — скрипел он зубами. — Генерал Гудериан слов на ветер не бросает… Слышишь меня, чертов иван? Мои парни найдут тебя, и ты пожалеешь, что родился…
Но позади была тишина, ни звука не раздавалось. Лишь время от времени толкали в спину, направляя его движение. Когда же замедлял шаг, уже кололи ножом.
— Я командующий второй танковой армией. Слышишь ты, чертов урод? Тебе оторвут ру…
У Гудериана вдруг потемнело в глазах. Он сделал несколько шагов и встал, как вкопанный.
— Господи…
За домом, куда они только что завернули, раскинулось… В его голове тут же всплыло единственное слово, подходящее для увиденного. Это было настоящее языческого капище.
— Боже…
Вокруг огромного кострища лежали обезглавленные человеческие тела. Десятки, десятки и десятки тел располагались в три слоя, словно жуткий многослойный пирог. Обугленные черепа, скаля белые зубы, были сложены в пирамиду.
— Чт-т-то это? — неожиданно для себя Гудериан начал заикаться. От внезапно охватившей его слабости, он вцепился в бревенчатый угол дома. Если бы это не сделал, точно бы свалился на землю. — Эт-т-то т-т-ты? Т-т-ты сде…
Большего он сказать не успел. Резкий удар в затылок лишил его сознания.
Глава 22
Оправданная жестокость
Где-то в лесу…
Черная тень стремительно пронеслась по склону оврага, и лишь застыв у корней вывороченного дуба, приняла форму человеческого тела. В бесформенном балахоне, густо покрытом ветками, пучками травы и кусочками серых тряпок, едва угадывались руки, ноги. Среди месива шевелящихся листьев сверкали глаза, отливающиеся краснотой. Ниже клацали зубы, в сумраке казавшиеся острыми клыками.