Друг твоего отца. Телохранитель для принцессы

Риччи Джас

Я улыбнулась, увидев, что Тимур собрался играть. С тех пор как бар вновь открылся после перестрелки, здесь все изменилось. И с тех пор, как Тимур стал играть, сюда все чаще стали приезжать городские. Не опасные. Опасность, как мне хочется верить, осталась в прошлой жизни.

— Привет, — улыбнулась, целуя дочь в щечку.

— Тссс, мама, — нетерпеливо отмахнулась от меня моя мини-я. — Дядя Тимур играет.

— Я вижу, — усмехаюсь, погладив белокурые волосы своего непослушного ангелочка, взгляд

которой прикован к сцене.

Повернула голову к Матвею, который закатил глаза. Ухмыльнулась. Ревнивец. Я поводов больше не даю, можно переключиться на мини-меня. При том что дочь отца боготворит и обожает.

В отличие от дочери, сын просиял, увидев меня, поднялся на ноги и тут же кинулся с обнимашками. Я словила его в объятия и тут же услышала строгое.

— Не поднимай его, он тяжелый, — от любимого мужа.

— Своя ноша не тянет, — хмыкаю, игнорируя его слова, и крепко прижимаю к себе свою любовь. — Мама скучала.

— Я тоже скучал, мамочка, — этот голосок и эти слова — как мёд.

— Очень мило, а теперь поставь сына на ноги и иди сюда, — муж придержал меня за локоть, и как только Марк оказался на полу, притянул к себе и усадил к себе на коленки.

— В своих поездках опять забыла, кто здесь папочка, и что я не люблю, когда ты не слушаешься, а, малыш? — Мот понизил голос, и эта хрипотца ласкает совсем по-другому, отправляя табор мурашек по коже.

— Это ты забыл, родной, — усмехаюсь, повернув голову к нему и прижавшись носом к его носу, — я у тебя непослушная девочка.

— Жизнь длинная, исправим, — хмыкает, куснув меня за скулу, и обняв крепче.

Я ненавижу уезжать. Но дела требуют моего личного присутствия. Матвей сам уговорил меня оставить фирму отца, оставив ее я словно решила отработать кармический долг перед папой, которому была паскудной дочерью. А он даже после своей смерти беспокоился обо мне, послав мне в помощь моего личного ангела-хранителя, который не только сохранил мою жизнь, но еще и стал соавтором моих ангелочков.

— Я думаю насчет пикника. На выходных? С палаткой?

— Ты же говорила, что Глеб приезжает.

— Чёрт, — хмыкаю, качая головой. — Может его с собой возьмем?

— Чтоб он отстреливал из табельного комаров и лягушек и дети пополнили словарный запас ментовским жаргоном? Ты забыла, как после того, как он впервые посидел с ними полчаса, Марк потом полгода любую неудачу окрещал радостным “ебать”? Эпично было из уст пятилетки.

Негромко смеюсь, хотя конечно тогда смешного было мало. И это торжественное “ебать” тонким детским голоском иногда до сих пор звучит в голове.

— Ладно, убедил, Глеба с собой не берем. Может возьмем Костика? Пусть Титовы отдохнут от детишек.

— Хочешь сравнять счет? — ухмыляется моя любовь.

— Ну а что? У меня сын без невесты!

Должна же я что-то предпринимать, чтоб это исправить!

— Мне кажется, я как-то слышал, что “ни одна девушка никогда не будет его достойна”, - ёрничает Матвей, передразнивая мой послеродовый бред.

— Заткнись, — посмеиваюсь негромко, пнув его локтем в бок. — Это эгоистично, держать сына у материнской юбки всю жизнь. Конечно нам нужна невестка!

— Так, ладно, кто ты такая и куда делась моя жена? — с притворным беспокойством продолжает ёрничать мой благоверный.

— Все, бесишь, — смеюсь, — собирай манатки. Поедем в лес, детей берем, всех троих. И собаку.

— Я бы предпочел украсть твою аппетитную попку без свидетелей, — ухмыляется ухмылкой, от которой я всегда теряла рассудок.

— Нужно было думать об этом перед тем, как решил обзавестись потомством, — смеюсь негромко, прижимаясь к нему.

Вылазки с ним тет-а-тет я тоже люблю. Для них у нас есть домик среди леса. Сейчас я соскучилась по детям и хочу провести время с ними.

Тимур доиграл, отложил гитару и подошел к нам.

— Привет, — улыбнулся мне своей красивой нахальной улыбкой.

Слышу, как недовольно прокряхтел Матвей. Снова пинаю его в бок, чтоб не бесил.

— Как съездила? — продолжает, не обращая никакого внимания на моего мужа, Тим.

— Хорошо. Я хочу украсть вашего сыночка на пикник с ночевкой в лесу? Не против?

— О нет, — притворно качает головой Тимур. — Ни за что.

— Папа, ну пожалуйста, — тут же вскочил на ноги Костя. — Можно я поеду с Соловыми, пожалуйста, пожалуйста!

— Можно, дядя Тимур? — слышу тонкий голосок дочери.

Поворачиваю голову к ней, не я одна. Костя смотрит на подружку и довольно улыбается, Тимур тоже улыбнулся.

— Тебе, цветочек, можно всё, — подмигивает ей, в то время как на ноги поднимается мой благоверный.

— Ну и славно. По домам, паковать рюкзаки. Выезжаем через два часа.

— Не дожидаясь выходных?

— Чтоб Глеб приехал без меня и эти двое снова спелись, как попугайчики-неразлучники? Хренушки.

— Хренушки, — довольно улыбается Лиля, смакуя слово, произнесенное любимым папой.

— Браво, любовь моя. Ты и без Глеба показываешь класс в расширении словарного запаса наших детей.

— Проваливайте отсюда, пока эти попугаи еще новых слов не нахватались, — хмыкает Тимур, поддалкивая детей в спину к выходу. И негромко обращается к нам, — и дурной пример там не подавайте, чтоб детишки новых привычек не нахватались, а то я итак начинаю Косте с Лилей на свадьбу отклыдавать, становиться дедом раньше времени не хочу.

— Никогда, — улыбается Матвей хищной улыбкой.

И я понимаю, что пора уходить, пока котелок снова не закипел.