Другая сторона доллара
Шрифт:
— Вы один из них? — спросила она.
— Да. Я думал, вы ушли от Гарольда.
— Я действительно уходила. Но решила вернуться.
— Очень за него рад. Ему понадобится ваша поддержка.
— Да? — Голос ее стал мягким и приятным. — Что произошло с Гарольдом? Они посадили его, а ключи выбросили?
— Нет, если я смогу помочь ему.
— Вы из ФБР?
— Я вольный стрелок.
— Удивительно. Они пришли сегодня утром и забрали машину. Теперь ни Гарольда, ни машины. В следующий раз они заберут дом, и я останусь без крыши над головой. И заберут также все,
— Все станет на свои места. Спасение Гарольда — говорить только правду.
— А правда в том, что братец прибрал его к рукам.
Так всегда и было. Майкл все еще... — Она приложила палец к губам и с испугом посмотрела на меня.
— Что «Майкл все еще», миссис Харлей?
Она выглянула и осмотрела грязную улицу. Потом потянула меня за рукав.
— Войдите, пожалуйста. Мы, может быть, сможем сделать одно дело.
Я переступил шланг пылесоса, лежащий у порога.
— Я убирала. Надо же что-то делать. А то я все время обо всем этом думаю...
— Надеюсь, Гарольд очень скоро вернется и сможет сам все оценить. Очень скоро.
— Да. Скажите, для него лучше, если я помогу вам поймать его брата?
— Определенно.
— А вы поможете Гарольду?
— Не могу обещать точно, но постараюсь.
— Почему не можете?
— Я только следователь. Но Майкл нам действительно нужен. Вы знаете, где он?
Она долго молча и неподвижно смотрела на меня, потом кивнула.
— Я знаю, где он был в три часа сегодня ночью. — Большим пальцем она указала на телефон. — Он звонил сюда из Лас-Вегаса. Ему нужен был Гарольд. Я сказала, что не знаю, где он, так как пришла домой прошлой ночью, а его уже не было.
— Вы уверены, что звонил именно Майкл?
— Конечно, больше некому. Я знаю его голос. Он не первый раз звонит сюда, все время выманивает у Гарольда деньги, заработанные нелегким трудом.
— Он просил денег и на этот раз?
— Совершенно верно. Я должна перевести ему пятьсот долларов на офис «Вестерн Юнион» в Лас-Вегасе.
— Но у него было с собой двадцать тысяч.
Лицо ее сразу же стало непроницаемым.
— Об этом я ничего не знаю. Знаю только то, что он говорил. Ему нужны деньги, и я должна перевести их, пять сотен, которые он обязан выплатить в двадцать четыре часа. Я сказала ему, что с удовольствием посмотрела бы на то, как он будет гореть в аду. Он опять играл.
— Похоже на то.
— Он сумасшедший игрок, — сказала она. — Ненавижу игроков.
Я позвонил в Рено в агентство Вальтера. Филлис, жена и партнер Арни, сказала мне, что он вылетел в Лас-Вегас первым самолетом. Двухдверный «плимут» Гарольда Харлея был обнаружен в одном из мотелей на Вегас-стрит.
Через два часа самолет доставил меня в Лас-Вегас, и вскоре я сидел в мотеле в комнате нового владельца «плимута», где уже находился Арни. Этого человека звали Флетчер. По его словам, он был из Финикса, штат Аризона, но по выговору был похож на техасца. На нем был костюм западного денди, туфли на высоком каблуке, пояс с красивой серебряной пряжкой и аметист вместо галстука. На одной из кроватей лежало женское
Мистер Флетчер был крупный, самоуверенный и на вид довольно грубый человек. Его лицо, очевидно, некогда достаточно аккуратно вырезанное из гранита, сейчас уже несло на себе результат 55-летнего воздействия погодных условий.
— Я не хотел покупать его колымагу, — говорил он. — У меня есть новый «кадиллак» в Финиксе, можете сами проверить. У него не было даже регистрационной карточки на машину. Я заплатил ему пять сотен только потому, что он был уже совершенно разорен и не мог оставаться в игре.
— Во что играли? — спросил я.
— В покер.
— Играли очень долго в одном из больших отелей, — заговорил Арни. — Мистер Флетчер отказывается назвать отель и остальных игроков. Игра шла весь день вчера и большую часть сегодняшней ночи. Никто не говорил, сколько проиграл Харлей, но он потерял все, что имел с собой.
— Возможно, около двадцати тысяч, — сказал я. — Игра была честной?
Флетчер повернулся ко мне и посмотрел так, как, наверное, статуи смотрят на живых людей, стоящих у их ног.
— Это была честная игра, дружок. Она должна быть честной, поскольку больше всех выиграл я.
— Но я задал вопрос, не имея в виду вашу честность.
— Естественно, сэр. Самые почтенные люди Финикса бывают у меня и у моей маленькой женщины, и мы бываем у них. И они говорят, Джек Флетчер — самый честный человек.
Наступило молчание. Мы все трое сидели, прислушиваясь к шуму кондиционера.
— Это прекрасно, мистер Флетчер, — сказал я наконец. — Сколько же все-таки вы выиграли?
— Это осталось между мной и крупье, дружок. Я выиграл пачку денег. Поэтому отдал пять сотен за его телегу, которая мне совсем не нужна. Можете забрать ее. — Тут он сделал императорский жест рукой.
— Нам, конечно, придется это сделать.
— Пожалуйста. Чем я могу еще вам помочь?
— Вы можете ответить еще на несколько вопросов, мистер Флетчер. — Я показал ему фотографию Тома. — Не видели ли вы с Харлеем этого мальчика?
Он рассматривал фотографию с таким вниманием, как, наверное, рассматривал каждую карту.
— Нет, не видел.
— Не упоминал ли он при вас о нем?
— Никогда не слышал. Харлей пришел и ушел один и вообще не разговаривал. Видите ли, он не принадлежит к числу настоящих игроков, когда игра идет с высокими ставками, но у него были деньги и желание проиграть их.
— Он хотел проиграть? — спросил Арни.
— Конечно, так же, как я хотел выиграть. Он рожден, чтобы проигрывать, а я — чтобы выигрывать.
Флетчер встал и начал ходить взад и вперед по комнате. Он надкусил бразильскую сигару, не предложив никому из нас закурить, зажег ее, но дым ее не раздражал нас.
— В котором часу закончилась игра? — спросил я.
— Было около трех, когда я сорвал свой последний большой куш. Я хотел остаться, но у других не было такого желания. Харлей, конечно, хотел бы продолжить, но у него не было больше денег. Конечно, он не тот игрок.