Другие миры (сборник)

Риордан Рик

– Вот и отлично! – обрадовался Хион.

Как-то даже слишком обрадовался.

Динк так и ахнул.

Сим обернулся к нему и День.

– Если я буду драться и одержу победу, я окажусь на полмили ближе к кораблю. А еще у меня будет на три дня больше, чтобы до него добраться. Другого пути, судя по всему, нет.

Динк печально кивнул.

– Так и есть. Я верю в тебя. Иди.

– Прощай, – сказал Сим.

Старик удивился, потом тихонько рассмеялся – словно милой шутке, сам с собою.

– А ведь верно. Я тебя больше не увижу. Тогда да, прощай.

И они пожали друг другу

руки.

Так они и вышли – Хион, Сим и День, вместе, а за ними другие. Вчерашние дети быстро выросли в бойцов. И темный огонь, полыхавший в глазах Хиона, был не самым приятным в мире зрелищем. О, далеко не самым.

* * *

День отправилась с Симом. Она сама выбрала ему боевые камни и теперь несла их. И сколько он ни просил, назад она не пошла. Солнце уже готовилось взмыть над горизонтом, когда они достигли той стороны долины.

– День, пожалуйста, уходи!

– …и подожди дома, пока вернется Хион? – осведомилась она. – Да он только того и ждет. Ты погибнешь, а он женится на мне.

Она упрямо встряхнула своими невероятными сине-лиловыми кудрями.

– Но я останусь с тобой. Если погибнешь ты, погибну и я.

За ночь мир успел немного съежиться. Лицо Сима стало тверже, а сам он – выше. Кругом радостно вопили стайки детей, занятых поиском пищи, и он глядел на них с любопытством чужака: неужели и сам он всего четыре дня назад был вот таким? Ну не странно ли! Симу казалось, что прошло уже много-много дней – чуть ли не тысяча, и все их он прожил сам. Мозаика событий у него в голове была так монументальна, так живописна, так разнообразна, что просто поверить невозможно, что все это случилось за столь малое время.

Бойцы бежали по двое и по трое. Впереди вздымалась гряда невысоких черных утесов. Вот и мой четвертый день, сказал себе Сим. А ведь я не стал ни на йоту ближе к кораблю – да ни к чему вообще, и даже (он прислушался к легкой поступи День рядом) к той, что несет мое оружие и срывает для меня спелые ягоды по пути.

Полжизни как не бывало. Или трети – если он победит в битве. Если…

Он бежал легко; ноги поднимались, опускались, били в землю. Это день осознания тела… Вот я бегу и ем, я ем и расту, я расту и смотрю на День… и у меня приятно кружится голова. И она глядит на меня с тою же нежностью в глазах. Это день нашей молодости. Может, мы тратим его впустую? Продаем его за мечту, за пустышку?

В отдалении он услыхал смех. Ребенком он его не понимал – а теперь понял. Этот конкретный смех состоял из радости взобраться на высокую скалу, отыскать самые зеленые стебли и отведать пьянящий выдержанный букет утренних льдинок, ощутить на губах вкус горных ягод и – совсем с другим, новым аппетитом – других юных губ.

Перед ними была крепость врага.

Он ощутил, как День слегка напряглась. Как удивительна ее шея… если дотронуться, можно сосчитать пульс; и пальцы в твоей ладони – такие живые, податливые, ни мгновения не стоят на месте; и…

– Гляди вперед! – воскликнула День. – Опасность может быть где угодно! Не отвлекайся!

Они мчались бегом, а жизнь махала им вслед; юность провожала взглядом с обочины, и нет времени даже разглядеть, какой она была.

– Впереди только камни, я ослепну,

если буду их разглядывать, – проворчал он на бегу.

– Тогда ищи новые, не похожие на остальные!

– Я вижу камни… – Голос его стал нежным, как ее ладонь.

Земля плыла навстречу под едва касавшимися ее ногами. Все кругом превратилось в ветер, ласковый, сонно веющий. Камни образуют ущелье. Там прохладная тень и горные ягоды крупны, точно слезы. Коснись камня, и ягоды посыплются в ладонь безмолвной и алой лавиной, а трава так мягка…

– Я ничего такого не вижу! – заявила День и помчалась еще быстрее.

Он видел пушок у нее на шее, подобный крошечному мху, серебристому и светлому, выросшему за ночь на прохладной стороне булыжника… он колеблется, если даже просто дышать рядом с ним. Сим посмотрел на себя: вот он, кулаки сжаты, рвется навстречу смерти. Да и кулаки уже налиты молодой силой, оплетены венами.

День протянула ему пригоршню еды.

– Я не голоден.

– Ешь, держи рот набитым, – скомандовала она. – Ты должен набраться сил для битвы.

– Боги, да кому какое дело до битвы! – взревел он в душевной муке.

Скалы впереди содрогнулись и обрушили ливень щебня. Человек упал с раскроенным черепом.

Война началась.

День протянула ему оружие. Не говоря ни слова, они припустили вперед и ворвались на поле боя.

С укреплений врага градом полетели булыжники.

В голове у Сима теперь осталась только одна мысль. Убить, оборвать чью-то чужую жизнь, чтобы мог жить он, устроить тут лагерь и прожить достаточно, чтобы успеть добраться до корабля. Он нырял, петлял, хватал камни и швырял их. В левой руке у него был плоский каменный щит, которым он отбивал пикирующие с небес снаряды. Кругом все грохотало. День неслась рядом, подбодряя. Двое упали прямо перед ними, убитые, с развороченной до кости грудью. Кровь фонтанами била вверх.

Это была совершенно напрасная битва. Сим сразу же понял, какое безумное предприятие они затеяли. Никогда им не взять этот утес! Град снарядов превратился в сплошную каменную стену. Дюжина человек упала с осколками кремня в черепе, еще у полдюжины болтались переломанные руки. Один кричал, не переставая, а белый сустав торчал наружу у него из колена – два хорошо нацеленных куска гранита сорвали с него все мясо. Люди спотыкались друг о друга.

Скулы у Сима налились каменной твердостью. Зачем он вообще пришел сюда?

Но, танцуя по полю брани, прыгая и уворачиваясь, он не отрывал глаз от черных утесов. Он должен, должен жить здесь, тогда у него будет шанс. Ему надо выстоять, во что бы то ни стало. Но мужество уже начало покидать его…

Пронзительно закричала День. Сердце у него оборвалось. Сим обернулся и увидал, что кисть у нее бессильно повисла, а безобразная рана на запястье заливает все кругом кровью. Чтобы унять боль, девушка спрятала руку под мышкой. Гнев взмыл в нем и взорвался вулканом. В ярости Сим ринулся вперед, кидая снаряды с убийственной точностью. Вот один из защитников, пораженный его камнем, опрокинулся с уступа и рухнул на нижний уровень пещер. Наверное, Сим кричал – легкие рвались в клочья, горло драло, а земля неистово вертелась под ногами.