Другие правила

Аристова Валерия

Валери помолчала. Она была бледна, но держалась свободно и уверенно. Казалось, что не дон Хуан отчитывает ее, а она — его.

— Но вы себе подобное поведение неоднократно позволяли, — вкрадчиво сказала она, — я даже знаю множество имен женщин, которые хвастались связью с вами, и при этом они продолжали следовать за своими желаниями, не обитая в дикой природе.

Он некоторое время просто смотрел на нее, и в глазах его была такая боль, что Катрин снова пожалела его.

— Все эти женщины были замужем, — сказал он.

— То есть они изменяли своим мужьям? И это не считалось грехом? Я же свободна, и при этом любая моя связь вызывает у вас праведный гнев,

хотя я никому не изменяю. Наоборот, выйдя замуж, я планирую хранить верность своему избраннику. Это тоже вызовет ваше осуждение? Или тогда я буду подходить для роли вашей временной пассии?

Щеки его вспыхнули:

— Никто не пожелает жениться на женщине, ведущей распущенный образ жизни, — сказал он.

— Думаете, мне будет сложно найти мужа? — переспросила Валери. Казалось, даже сама эта мысль привела ее в хорошее настроение, — но вот месье Жак зная, что и до него у меня были любовники, предложил смыть мой позор браком с ним. А он вполне достойный человек, хотя вы плохо обошлись с ним, смешав его с грязью. Или вот ты сам, Хуан... Неужели ты не женишься на мне, даже если я пересплю со всеми лакеями в замке Шатори? Женишься?

Дон Хуан стал белее лежащей на столе салфетки. Он отвернулся, и некоторое время молчал. Потом поднял голову и глаза их снова встретились.

— Да, — односложно ответил он.

Валери обошла вокруг стола и села на стул рядом с ним.

— Вот видишь. Уже есть два человека, которые готовы на мне жениться. Так что перестань волноваться за меня, Хуан. Я обязательно сделаю хорошую партию.

Конечно, Валери издевалась. И голос ее звенел от сдерживаемого смеха. Катрин стало противно. Ее кузина потеряла стыд и совесть, и, кроме того, что спокойно признает свое прелюбодеяние, так еще и издевается над доном Хуаном. Рука чесалась врезать ей по лицу, чтобы стереть эту надменную усмешку с ее губ.

Дон Хуан понял, что проиграл.

— А теперь, — Валери взяла его совершенно безвольную руку в свои, — прошу тебя, оставь в покое месье Жака. Поверь мне, он ни в чем не виноват. Все было по взаимному согласию. И, если тебе так хочется, я могу пообещать, что подобное больше не повторится... ну по крайней мере с месье Жаком. Об этом можешь не беспокоиться.

Дон Хуан опустил голову на руки и так сидел, а Валери тихонько гладила его по волосам и что-то шептала на ухо. Видимо, у нее все же было какое-то подобие сердца.

— Ты мне обещал, что ночью мы пойдем на реку, — услышала ее шепот Катрин, — пойдем?

— Да.

— Вот и отлично. Перестань расстраиваться. Все это полная ерунда.

Глава 7. Луара ночью

На реку они пошли пешком. Когда замок замолк и свет в окнах был погашен, Валери вышла в сад и стала ждать Хуана. Он появился достаточно быстро, с сумкой через плечо, и они зашагали по небольшой тропинке через поле. Оба молчали, Валери видела, что Хуан еще не отошел от удара, и не хотела обсуждать неприятную тему еще раз. Хотя если он будет ей надоедать и плохо себя вести, она обязательно поведает ему все подробности предыдущей ночи.

Несмотря на всеобщее мнение, Валери не была жестока. Она никогда намерено не стремилась причинить боль другому существу, будь то животное или человек. Но так получалось, что что бы она ни делала, Хуан вечно подворачивался под руку. И она видела боль в его глазах. Сначала она стремилась сгладить свое поведение, ей не хотелось, чтобы он страдал из-за нее, но потом просто привыкла. Ей даже понравилось подначивать и поддразнивать его. И если Хуан не хотел оставить ее в покое, если

он поехал во Францию по ее следам, то, значит, все его устраивало. Тем более, что он знал, в чем его роль и соглашался на нее. Оставалось только делать то, что ей хотелось делать, и предоставить Хуану идти его дорогой. Даже если эта дорога была параллельна ее пути.

Когда он приехал в Шатори, у них случился длинный и бурный разговор, в конце которого плакали они оба. Валери позволила Хуану остаться на весьма определенных условиях, которые она не собиралась менять. И среди прочего, она просила, просто умоляла его, не устраивать ей сцен ревности. Ими она была сыта по горло еще в Испании. И не только от Хуана. Он поклялся под угрозой изгнания обратно в Мадрид, что не будет надоедать ей своими претензиями, ревностью и нравоучениями. И слово ему практически удавалось сдержать, а небольшое отступление от правил Валери всегда могла не заметить.

Сказать по совести, ей не хотелось, чтобы он уезжал. С ним ей было намного спокойнее, чем останься она одна в чужом доме. Так же ей нравилось чувство безраздельной собственности, которое возникало у нее всегда, когда другие женщины смотрели на «ее» Хуана. Они могли истекать слюной, но Хуан неизменно оставался верен Валери, даже имея на стороне небольшие интрижки. Она была уверена в своей безраздельной власти над ним, но старалась не демонстрировать ее без надобности.

Шагая впереди него по узкой тропинке, Валери распустила волосы и наслаждалась ночью. Так вот гуляли они втроем, она, Филипп и Сафи, когда жили еще у себя дома в Семиградье. Только там местность была гористая, и вместо реки они ходили плавать на горные озера. Но тоже часто ходили туда ночью.

Дорога до дуба заняла около получаса, и, придя на берег, Валери скинула одежду и в одной сорочке бросилась в теплую ласкающую воду. Хуану оставалось только сидеть на берегу и наблюдать, как она плавает. Но потом она позвала его, и они еще около часа наслаждались полной тишиной и теплой водой спокойной полноводной реки. Валери лежала на воде на спине и смотрела на звезды. Ей всегда нравилось изучать ночное небо, и сейчас было самое удачное время. Луна стояла почти полная, было светло, и ей удалось найти даже некоторые планеты и созвездия, хотя в астрономии она не была сильна. Потом она вышла на берег, и Хуан достал из сумки и кинул ей длинное белое пушистое полотенце. Валери полностью завернулась в него и сидела на берегу рядом с Хуаном, слушая шум воды. Оба молчали, т. к. сказать друг другу сегодня им было нечего, а возвращаться к теме Жака не хотелось обоим. Вдруг Валери сорвала полотенце и бросилась обратно в воду, увлекая Хуана за собой, и они долго брызгались и ныряли, пока в какой-то момент Хуан не схватил ее в объятья и не вынес на берег. Там оба упали в траву, и он начал покрывать ее лицо и губы страстными поцелуями. Валери не сопротивлялась, она тоже целовала его, и ей это очень нравилось. Но в какой-то момент игра стала переходить в нечто большее, и тогда она резко оттолкнула Хуана, села и сказала одно только слово:

— Нет!

Хуан замер и отодвинулся. Грудь его высоко вздымалась, а рука, которой он провел по лицу, дрожала от возбуждения.

— Почему? — спросил он, — почему ты можешь отдать себя какому-то Жаку де Шатори, но всегда отвергаешь меня?

Валери потянулась за полотенцем и снова завернулась в него почти полностью.

— Вряд ли правильному дону Хуану понравится, что я каждый день имею нового любовника, — парировала она, — думается, что это неприлично. Кто потом пожелает жениться на девушке, ведущей распущенный образ жизни?