Другие. Боевые сталкеры
Шрифт:
— Я кровник, — бормотал Червонец, двигая руками, — я кровник… За труп своего приятеля они будут требовать расчета на месте…
Он скатился в овраг, когда имел возможность уйти в лес. Расчет был верен. Вряд ли кому придет в голову искать его в овраге, когда лес — единственное место, обещающее свободу передвижения. Сколько времени его будут искать? Пять минут? Семь? Десять? Сейчас военные собьются со следа и вернутся, чтобы взять его снова. Этих семи минут и хватит, чтобы выбраться из ямы и войти в лес. А там как бог решит…
Он
Ну, это пережить можно…
По лицу убийцы катились крупные капли пота, он был бледен и обессилен.
Не останавливаясь, он пробежал около полукилометра. И в тот момент, когда показалась светлая полоска проступающего сквозь деревья сапфирового неба, Червонец вдруг сбился с ритма бега, потерял дыхание и, подогнув ноги, рухнул сначала на колени, а после, не в силах удержаться, несколько раз перекатился.
«Что за ерунда?» — пронеслось в его воспаленной голове, и он, опершись рукой в корень стоящей рядом сосны, поднялся на ноги. И тут же почувствовал, как кричит от боли его печень. Неужели от бега?..
Открывая глаза уже на земле, он услышал частое прерывистое дыхание… Повернув голову, увидел мужчину лет сорока с небольшим, одетого в легкую куртку.
Где лежал «ППШ», оставалось только догадываться.
— Ну, что, отбегали наши ноженьки? — тяжело дыша, спросил Стольников.
— А просто «привет» нельзя было сказать? — прокряхтел Червонец, вставая сначала на колено, а после и на ноги.
— Привет я тебе сейчас передам. От Лоскутова. А пока — короткое вступление…
И Червонец, даже не увидев взмаха руки стоявшего перед ним человека, вдруг почувствовал резкую боль на лице и грохнулся на землю…
Потрогав распухший нос, Червонец убедился в том, что он не сломан, хотя разбит основательно.
— Нехорошо на людей в темноте нападать, мусор…
— Разве я похож на мусора?
И Червонец снова получил удар… От только что восстановленного дыхания не осталось и следа. Ощущение было такое, словно его сбил паровоз.
— Герой, герой, базара нет, — снисходительно хохотнул Червонец. — Стреляй, сука…
— А ты почему не стрелял, бедовый? — Стольников кивнул на лежавшую рядом с бандитом «М16».
— Знать бы, как из этой сволочи стрелять, я бы тебя давно пришил.
Стольников ухмыльнулся и сменил позицию. Теперь восходящее солнце было за его спиной.
— Ты даже не представляешь, утырок, что я с тобой сейчас буду делать за Лоскутова.
— Ну, что ты мне сделаешь? — Червонец хохотнул. — В плен возьмешь? А ты попробуй. — Он все-таки поднялся на ноги.
Стольников успел заметить, как рука Червонца пришла в движение.
Отбив в сторону руку с ножом, майор не стал перехватывать ее и ломать, хотя мог уже давно сделать это. Заблокировав руку, он с резким выдохом выбросил вперед ногу и пробил в открывшееся
Икнув, словно после перепоя, Червонец отлетел на несколько метров, повалился на спину, но тут же, словно неваляшка, встал.
И тут же, зарычав, бросился вперед…
Встретив его ногой, не акцентируя удара, чтобы противник не отшатнулся назад, а только остановился, Стольников резким ударом тут же пробил ему прямым правым в подбородок. Зубы зэка клацнули, в глазах повисло недоумение…
Шагнув назад, Стольников вложил в свою правую ногу всю силу и с резким, гортанным выкриком, какой не раз вырывался из него во время тренировок, пробил в опорную ногу Червонца.
Наклонившись и подняв нож, он крутнулся на месте и вбил его в грудь Червонцу по самую рукоятку.
Вытирая пот с лица, еще некоторое время смотрел в лицо зэка.
— Вот и все, волк фанерный, — пробормотал Саша и, вытянув руку, толкнул Червонца в лоб ладонью. Тот повалился, как вынутый из ямы столб. — Сколько же я времени из-за вас потерял, мерзавцы…
Глава 22
Выйдя на дорогу, группа остановилась, и разведчики рухнули на землю…
— Черт!.. — зажмурясь, прошипел Саша.
В десяти метрах от них стояла «Волга», раскрашенная в желтые тона, с надписью на дверях: «Милиция». У машины стояли четверо: двое рядовых милиционеров, капитан милиции и лейтенант. В руках капитана была рация.
— Они заметили нас? — вжимаясь в землю, прошептал Жулин.
— Нет, — ответил Айдаров, выглядывая. — Общаются друг с другом.
— Слушаю, Восьмой! — донеслось с обочины до разведчиков.
Стольников поднял голову. Капитан с кем-то общался по рации. До Саши долетали обрывки фраз, но их без труда можно было соединить в единый информационный поток.
— В Шали… ограбление почты… убийство сотрудников в здании… Неизвестный… Розыск не дал результатов…
— Ждан, — произнес Стольников, переворачиваясь на спину. Он на самом деле пошел на север.
— Побывал в Шали, теперь, стало быть, направляется в Грозный. Мы упускаем его, Саша…
Стольников вжался затылком в землю. Ждан ограбил почтовое отделение. Захватил деньги. И вскоре растворится не только в бесконечных просторах Союза.
— Он едет в Москву.
— Почему ты так думаешь?
— Ему нечего больше делать в Чечне. Он знает, где находится коридор, ведущий в Другую Чечню. Теперь ему торопиться некуда. Отлежится, деньги есть. Он знает принципы работы милиции, внутренних войск. Встретится со своими родителями, залижет раны, отъестся и направится на поиски наших с вами родителей. Он не успокоится, пока не убьет всех. И как только один из нас будет угасать, это будет для нас сигналом к тому, где в СССР находится Ждан. Теперь, к сожалению, это единственный принцип его поиска. Он изменит будущее и вернется в две тысячи двенадцатый год…