Другие. Боевые сталкеры
Шрифт:
От неожиданности и боли ей стало страшно. Он переворачивал ее на кровати, мял руками, насиловал так, как ее не насиловали тогда, два года назад, на берегу реки. Их тогда было восемь человек, но даже тогда ей не было больно так, как было больно сейчас…
Ждан делал с ней все, что хотел, и ему не было преград в этом. Юное тело было податливо, как воск, и в то же время упруго, и тем соблазнительно. Он снова и снова входил в нее, потеряв чувство меры и реальности. Девочка уже не кричала. Она находилась в полубессознательном
Откинувшись на спину и ощущая ручьи пота, бегущие по животу и заросшей груди, он влажной ладонью вытер лицо и склонился над девочкой. Встретившись с ним взглядом, она застонала. Искусанные в кровь, от природы красивые припухлые губы превратились в бесформенные участки материи. Ноги, раздвинутые на ширину всей кровати, были покрыты царапинами и начинающимися проявляться синяками. Девочка была изнасилована, если такое определение можно применить к проститутке с двухгодичным стажем.
Ждан с трудом оторвал ее от кровати.
— Довольно. Хватит лежать. Иди умойся.
Она послушно, но с трудом встала и, не одеваясь, пошла в ванную. Вернувшись, она обнаружила рядом с лифчиком и трусиками, брошенными на кресло несколько часов назад, сторублевую купюру.
— Это тебе. Купи себе новое платье. А сейчас одевайся — и пошла вон отсюда!
Желание было удовлетворено. Больше снова ничто не мешало думать. Закрыв за девочкой дверь, Ждан посмотрел на купленные днем часы. Он забыл снять их, когда стал разминать руками, словно тесто, тело девочки…
Половина второго ночи. Он подошел к зеркалу и посмотрел на свое обнаженное тело. Несмотря на явное отставание в мускулатуре от людей, занимавшихся спортом, полковник остался удовлетворен видом. Он снова вспомнил девочку, но желание уже прошло. Он сделал подарок своему телу.
Последние двадцать минут он потратил на душ и одевание.
В три часа ночи он вышел из гостиницы и отправился на железнодорожный вокзал.
Глава 24
Оружие, кроме пистолетов, Стольников приказал оставить при входе в Грозный. Организовали схрон по всем правилам партизанской войны, уложили винтовки, боеприпасы, ножи — пройдешь мимо и не заметишь. Проблема была с одеждой. В гражданской были только Стольников и Лоскутов. Четверо бойцов выделялись ростом и были вынуждены передвигаться в камуфляже. Рядом с ними невысокий, но коренастый Жулин выглядел подростком. Но делать было нечего. Стольников и Лоскутов шли по одной стороне улицы, вторая часть, в форме, по другой. Раздумывая, где взять одежду и попутно соображая, где находится вокзал, Стольников вдруг наткнулся на высокое, красивое здание.
— Черт возьми, Лоскутов! — не выдержал Саша. — Это Нефтяной институт,
Лоскутов улыбнулся:
— Точно…
В ночь с третьего на четвертое февраля группа Стольникова пробивалась к Нефтяному институту. Был бой, но разведчики взяли его практически без потерь. Помог случай — чехи ждали артобстрела и танков. А в институт зашел взвод разведчиков.
Стольников шел к институту в тот момент, когда нельзя было ступить и шагу, чтобы не оказаться под пулями. Обстановка казалась страшной. Минометные обстрелы, постоянные разрывы… Воль улицы десятки трупов, стоят российские подбитые танки без башен… Командно-наблюдательный пункт батальона, куда Стольников сначала привел группу, был под постоянным минометным обстрелом…
— Разведка! — кричал комбат. — С крыши института из гранатометов долбят! У них там запасов на год войны! Ты чего появился?
— Хочу взвод направить на обучение нефтяному промыслу!
— Шутник! Туда не подойти! С первого по верхний этаж все окна стрелками заняты!
— А я все-таки попробую!
— А приказ есть?
— А что бы я тут делал без приказа? — рассмеялся Саша.
— Ну, тогда работай! Бог в помощь!
Комбриг находился на соседней улице. Появление Стольникова воспринял нервно:
— Какого черта так долго?!
— Быстрее нельзя, товарищ полковник! Там духов перенаселение!
— Вот и будешь их расселять! Институт видишь?
— Понятно.
— Что понятно? — крикнул комбриг, чтобы его голос был услышан в разрывах и свисте пуль.
— Я с начштаба уже перетолковал!
Комбриг прикурил, ломая спички.
— Десантура дважды здание брала, дважды их чехи оттуда выколачивали! Из чего я заключаю, что взять не сложно, а сложно удержать!
— В смысле?
— В том смысле, что не держится это гребаное учебное заведение ни в одних руках! Взять, говорю, можно, а удержаться — хер!
— То есть мне надо взять и удержаться?
— Вот за что люблю тебя, капитан, так это за сообразительность! За дисциплину своими руками убить готов, но вот за сообразительность — ценю! — Дернув пару раз и отплевываясь от дыма, Зубов уселся на ящик под окном. — Короче, в институте сейчас и чехи, и голубая пехота…
— Как вы их назвали?! — хохоча, переспросил Стольников.
— Голубая пехота. А что?
— А они себя крылатой гвардией называют!..
Зубов улыбнулся, отложил автомат и стер пот со лба:
— Правда? Ну, пусть крылатая гвардия, — и не смог скрыть хитрой усмешки. — Задача взводу: занять институт и продержаться двое суток. К этому времени придет подкрепление. Все понял?
— План здания есть?
— На!
Стольников рассмотрел портянку.
— Она же сорок седьмого года! Там что, реконструкции и перепланировки не проводились?