Другие. Боевые сталкеры
Шрифт:
Один из них уронил на пол.
— Скажешь, я забрал все. Это — на похороны. Прости, тетка.
Дойдя до двери, подумал, что его благородство носит слишком расточительный характер. Лишний свидетель.
Вернулся, поднял пистолет и еще раз нажал на спуск. Нашел в кармане почтальонши ключи от входной двери, перевернул табличку «Открыто» так, чтобы было «Закрыто», вышел и, коротко осмотревшись, запер дверь.
Решил он так: если у конторы стоит машина — будет транспорт. Если машины нет — пойдет на трассу.
Машина стояла. И он вошел в контору со старенькой секретаршей…
Но водителя не было. Он убежал подписать
«Ничего не меняется, — подумал Ждан, прикидывая, сколько времени понадобится ментам, чтобы убедиться в обмане и вернуться в райотдел.
Оставшись со старушкой, полковник любезно согласился выпить с ней настоящего, а не морковного чая, съел ватрушку и рассказал, как подчас бывает трудно им, работникам ОБХСС. Изголодавшееся население прячет сельхозпродукты, обманывает инспекторов, что отрицательно сказывается на статистике учета молока, рыбы, мяса и сливочного масла. Просто беда.
Через семь минут, исчерпав все общие темы, Ждан стал листать «Огонек» за май месяц и вдруг почувствовал тревогу. Откуда она исходила, бандит понять не мог, но в силу того, что привычка чувствовать беду за пять минут до ее появления никогда его не подводила, он отложил журнал в сторону и прислушался к себе.
И вдруг понял, насколько реально чувство тревоги, прокравшееся в него. От этого понимания он даже привстал. Оказавшись на ногах, догадался, что нужно бежать. Сейчас, сию минуту. Пока еще не поздно.
И в тот момент, когда Ждан был уже у двери, на крыльце конторы раздались шаги.
— Сын! — объявила старушка.
«Я просто нервничаю, — понял полковник. — Я весь измотался. Нужен тайм-аут, чтобы привести нервы в порядок. Добраться до Грозного и сесть в поезд, следующий в Москву. Выпить бутылку водки и выспаться. В Москве будет легче. Деньги есть».
Мужик лет сорока с признаками залеченной оспы на лице, наполовину кавказец, наполовину славянин, согласился подвезти без тени раздумий. Почему не подбросить большого человека из милиции? Пригодится.
В машине он переложил на заднее сиденье коробку с маслом («Тете Алие в Цой-Педе везу») и туда же — длинный разделочный нож.
— Слушай, — глядя, как пролетают мимо верстовые столбы, заговорил Ждан. — А сколько здесь мясо стоит?
— В смысле?
— Ну, говядина, баранина, к примеру?
— Да как и везде! — ответил мужик.
— Ну, к примеру! — настоял полковник. Не мог же он сказать: «Я тут почту взял, от денег карманы ломятся, а я понятия не имею, сколько это по ощущениям жизни».
— Скажем так: говядина — от семнадцати до двадцати, баранина — так же. Ты что, не местный?
— Я из Дагестана, — ответил Ждан. — Надежная машинка? — кивнул на руль.
— Э-эй! Машинка что надо!
— Личная?
— Э, откуда у меня на «Москвич» десять тысяч?! У кого такие деньги?! Служебная, с базы…
— Кажется, на ближайшее время мне хватит, — усмехнувшись, заметил вслух полковник.
— Чего хватит?
— Денег…
— Зарплату подняли?
— Подняли. — Он осмотрелся. Дорога была пряма, как в Техасе, и пуста. — Слушай, останови машину, я курево под сиденье уронил.
Пока водитель обходил машину, чтобы помочь большому человеку, Ждан дотянулся и взял с заднего сиденья нож.
И в тот момент, когда водитель наклонился, всадил ему длинное, жирное от масла лезвие в горло.
Свалив бьющееся в конвульсиях тело в кювет и завалив
На берегу Сунжи он остановил машину на краю обрыва, надел снятые с сына старухи ботинки, бросил кроссовки в салон, после чего столкнул машину с обрыва.
Некоторое время он еще стоял, наблюдая, как скрывается в сотнях пузырей крыша автомобиля. Докурив папиросу из пачки своей жертвы, полковник улыбнулся и тихо произнес:
— А ведь я чуть не ошибся… И прощай тогда и свобода, и Источник, две тысячи двенадцатый… Как много нужно сделать здесь, чтобы получить приз там…
Он посмотрел на Грозный и вынул из кармана деньги. Пересчитал. Вышло, что ограбление почты принесло ему двадцать восемь тысяч рублей. Он улыбнулся и отшвырнул окурок. Грозный был перед ним. Но этот гнилой город стал вдруг ему тесен. Он уже не чувствовал себя пешкой в чужой игре. Сейчас, стоя в одежде Исы на берегу обрыва, он чувствовал себя человеком с будущим. Главное — правильно распорядиться этим будущим.
Глава 21
Впервые после бегства с поля боя Червонец почувствовал опасность, едва перебрался через оградку кладбища. Двое его приятелей, избежав расправы, в запале болтали так громко, что ему даже пришлось на них прикрикнуть. Прислушался… Тишина… Кладбищенская…
Но уже через минуту тревога снова овладела им, и на этот раз, как ни старался, он не мог отделаться от чувства опасности…
Он вспомнил, как услышал треск, когда появился у кладбищенской ограды. Тогда, покуривая в одиночестве, он проверил «ППШ», объемный диск которого должен был сыграть похоронный марш для любого встречного. Сдавать свою жизнь просто так Червонец не был намерен. И вдруг раздался этот треск. Так цапля стучит клювом во время брачных игр. Червонец, детство которого прошло в Западной Украине и который не раз ходил на болота, прекрасно был осведомлен о том, что цапли здесь быть не может. Откуда тут может появиться болотная цапля? Да если бы и появилась, птенцы были уже давно на крыле. Но тогда это подозрение рассеялось, потому что он уже полчаса находился на видном месте, и тишина, окружающая его, ничем нарушена не была.
Но вот когда он перебирался уже с двумя беглецами через ограду, послышалось нечто, очень напоминающее характерный звук металла, скользящего по металлу. Так обычно звучит затворная рама, двигая затвор по ствольной коробке, загоняя патрон в ствол автомата для последующей стрельбы.
Он был готов ко всему. Начнется пальба, он уже знал, куда быстро свалить. Еще несколько часов назад, когда рядом с ним был Ждан, Червонец заметил длинную канаву, уходящую за ограду и проходящую под ней. Сначала это, видимо, была могила. Потом в ней по какой-то причине никого не закопали (могильщикам дали на водку, и они выкопали яму на более удобном для посещений месте), и яма, постепенно обваливаясь и разрушаясь под действием талого снега и вешних вод, стала расширяться. За несколько десятков лет в заброшенном кладбище образовалась канава, уходящая в лес.