Другой мир
Шрифт:
Безусловно, Мелисса тут была вообще не при делах. На ней это всё и не отразилось. Зато вот Стайлз после того случая с Дэрилом ещё очень долго не мог нормально говорить с отцом. Поэтому неделю или около того он буквально жил у МакКоллов, не позволяя своему отцу даже пересечься с собой. Конечно, Джон мог в любой миг найти его, зная, что он сутками торчит либо у Лидии, либо у Уилла, но не стал. Он понимал, что Стайлз считает его виноватым, но он был ребёнком. Он не знал и половины того, что произошло. Но если ему нужно время на осознание неких фактов, то Джон не станет мешать.
Тем
Зато он ясно понял, что, чёрт возьми, теперь не знает, что ему делать дальше. Он вынашивал мечту о становлении мракоборцем чуть ли не с пелёнок. Ну, это же так круто было - смотреть на отца, который каждый день уходит и вечером говорит, что смог обезвредить очередного злого волшебника, на которого с такой гордостью смотрит мама, у которого так горят глаза.
Теперь Стайлза начинало подташнивать, когда он думал об Аврорате как о дальнейшей своей цели. Чёрта с два. Никогда в жизни он не появится в отделе как работник. Сын одного из работников - да. Пострадавший - может быть, хотя даже это не факт. Работник - никогда в чёртовой жизни.
Он говорил с отцом об этом. Вернее, это нельзя даже было назвать настоящим разговором. Это случилось спонтанно, как-то вскользь. И Стайлз не хотел. Правда, он не хотел, чтобы всё обернулось так. Если бы он мог, он бы вернулся назад и заставил самого себя заткнуться. Но было уже поздно.
Теперь он каждый день перед сном вспоминал глаза отца. Удивление, но вовсе не радостное. Печаль. Разочарование. Вина? Вот, что в них было. Все эти эмоции, когда Стайлз на его вопрос о том, собирается ли сын ещё идти на службу а Аврорат, скривился так, будто бы ничего более мерзкого в жизни не слышал. А потом он сказал. Тогда он считал, что прав. Тогда ему казалось, что это верно. Сейчас ему хотелось сгореть от стыда.
– К людям, которым собственная репутация важнее жизни совершенно невинного мальчишки? Спасибо, я лучше стану, как Хагрид, лесничим. Уж лучше прожить всю свою жизнь в относительном одиночестве, чем каждый день ходить в отдел, в котором работают зависимые от правительства и прессы люди.
И он тогда просто ушёл. Он увидел глаза отца, но не извинился. Он просто развернулся. Мерлин, как же ему стыдно, до сих пор. Он бросился к Джону буквально через пять минут. Извинялся, клялся, что совершенно не это хотел сказать, что он просто всё ещё расстроен. Джон не ругал его. Он даже не ответил ничего. Он просто улыбнулся, будто бы знал, что так оно и будет. Ну, он ведь всегда знал своего сына. Эта реакция была бы единственной нормальной для этого взбалмошного паренька на подобные события. Да вот только боль в его взгляде Стайлз видел даже теперь, почти месяц спустя.
Естественно, помогала разбираться ему во всём этом Лидия. Кто же ещё, Мерлин? Скотт тоже
Лидия действительно помогла Стайлзу. Она объяснила, что нет ничего удивительного в том, что он это всё-таки сказал. Она единственная знала, что Стайлз не спал после того дня ещё четыре ночи или около того, надеясь, что вот-вот окно вдруг откроется, а через него в дом залезет растрёпанный, уставший Дэрил, который, рассказав о своём побеге, просто попросит помощи с ещё одним. К сожалению, этого так и не случилось. Лидия единственная помогала потом Стайлзу разобраться со всем этим. Просто потому, что единственная знала. Стайлз старался не думать о том, почему он рассказал только ей. Слишком уж ясен был ответ.
– А что там у вас?
– вдруг спросил Скотт, выдёргивая Стайлза из своих мыслей. Стилински сначала даже не понял, о чём речь, и повернул голову, чтобы вопросительно взглянуть на лучшего друга, но его вниманием завладела фотография в руках МакКолла. Почему вообще он её ещё не убрал оттуда?
– Я уже говорил, что это просто… - тут же заговорил Стайлз. И почему это у него вдруг сел голос?
– Магловская девушка. Я помню, - усмехнулся Скотт, вспомнив их диалог ровно триста шестьдесят пять дней назад.
– Я разве сказал, что это Лидия?
– сверкнул глазами МакКолл, растягивая губы в довольной ухмылке.
Стайлз, ровно как и год назад, просто хлопнул его по рукам и кинул фотографию обратно в бардачок. Сколько же это ещё будет продолжаться, Мерлин всемогущий?
– Ты так и не ответил, - напомнил Скотт, сладко зевая и потягиваясь, разваливаясь на сидении. Наверное, он проспит всю дорогу до Хогвартса. Ну, хоть шума поменьше будет.
– А что там у нас?
– вздохнул Стайлз, ероша волосы. Если он сейчас не отвлечёт Скотта, то придётся выслушивать всё это всю дорогу до вокзала. К слову, ехать им ещё минут десять. Мерлин, спаси.
– Ну, я слышал, ты пригласил её на свидание, - протянул Скотт. Стайлз вдавил педаль газа в пол, шины жалобно заскрипели, ровно как и вся машина, а МакКолл распахнул от испуга глаза и сжал пальцы, изумлённо глядя на лучшего друга.
– Держи себя в руках, Стайлз! Ещё разбиться не хватало!
– Каждое первое сентября по приключению, да?
– нервно усмехнулся Стайлз, прекрасно зная, что он уже страшно покраснел, чем и выдаёт сейчас себя. Скотт, очевидно, тоже обратил на это внимание, так как повернулся к другу лицом и широко заулыбался, чуть щурясь.