Другой Олимп. И не только
Шрифт:
Ни жених, ни невеста своих обещаний не выполнили. На упрёки Миртила о нарушении клятвы Пелоп не ответил. Он столкнул слугу-предателя с золотой колесницы в море. Падая, Миртил проклял Пелопа и весь его род.
Романтических чувств к жене Пелоп не питал, его больше занимали государственные проблемы. Свободное время он предпочитал проводить в обществе свободных женщин и красивых юношей. Чтобы искупить свою вину за смерть Миртила, Пелоп построил первый в Пелопоннесе храм Гермесу. Но это не остановило действие проклятия. Жизнь внебрачного сына Пелопа, Хрисиппа, оборвалась трагически. Он стал первым в череде кровавых разборок.
Лай был легендарным царём Фив. Греки верили, что именно он научил их любви к прекрасным
Случилось так, что Пелоп принял изгнанного из Фив Лая. Это тот самый Лай, который станет отцом Эдипа, обогатившего в ХХ веке, благодаря Зигмунду Фрейду, теорию психоанализа термином "эдипов комплекс". Изгнанник был принят в дом Пелопа по-дружески. Обучая Хрисиппа искусству возничего, Лай влюбился в него и, как только получил разрешение вернуться в Фивы, увёз мальчика с собой. Жене Пелопа это было на руку: она опасалась, что муж сделает своего незаконнорождённого отпрыска наследником, в ущерб её сыновьям. Отправившись вслед за Лаем в Фивы, жена Пелопа стала уговаривать близких Лая убить мальчика, сбросив его в колодец. Но никто не согласился убить гостя. Тогда она сама прокралась в спальню и мечом зарубила Хрисиппа.
Пелоп с войском выступил против Фив, но близкие Лая уже сами заключили его в тюрьму. Убивица покончила с собой. Пелоп простил Лая, признав, что только безумная страсть, хорошо знакомая и ему, могла заставить нарушить законы гостеприимства.
Раз повествование завело нас в Фивы, то следует отвлечься от истории Лая и рассказать об одной традиции, которая там сложилась. Я уже упоминал, что на боеспособность армии благотворно влияют любовные отношения между воинами. Это ни у кого не вызывает сомнений. Перед битвой спартанцы приносили жертвы Эроту потому, что были убеждены: "любовь сражающейся плечом к плечу дружеской пары несёт спасение и победу".
Фиванцы люди практические, они логически завершили военную реформу исходя из своих представлений об укреплении боевого духа в армии: создали "Священный отряд", полностью состоящий из 300 юношей и их возлюбленных (150 пар), принёсших взаимные клятвы любви и дружбы. "... строй, сплочённый взаимной любовью, нерасторжим и несокрушим, поскольку любящие, стыдясь обнаружить свою трусость, в случае опасности неизменно остаются друг подле друга. И это не удивительно, если вспомнить, что такие люди даже перед отсутствующим любимым страшатся опозориться в большей мере, нежели перед чужим человеком, находящимся рядом, - как, например, тот раненый воин, который, видя, что враг готов его добить, молил: "Рази в грудь, чтобы моему возлюбленному не пришлось краснеть, видя меня убитым ударом в спину..."" (из Платона).
Легенда гласит, что все воины "Священного отряда" как один погибли в битве, не уступив врагу, не оставив друг друга в бою. "Горе тем, что подумают плохо о таких мужах!". Влюблённого воодушевляют и придают ему сил два бога - Эрот и Арес. Сохранился рассказ о том, что македонский царь Филип (отец Александра Великого) расплакался на поле брани, увидев тела погибших как один, не отступивших воинов.
В другое время, в других краях, там, где ничего не слышали о древних Фивах, великий Цезарь столкнулся с аналогом "священного отряда": "...галлы называют их "солдуриями". Их положение таково: они обыкновенно пользуются благами жизни сообща с теми, чьей дружбе они себя посвятили; если этих последних постигнет насильственная смерть, то солдурии разделяют их участь или же сами лишают себя жизни; и до сих пор на памяти истории не оказалось ни одного такого солдурия, который отказался бы умереть в случае умерщвления того, кому он обрёк себя в друзья". "Отряды друзей" - не редкость в армиях разных народов.
Нет оснований не верить Цезарю. Галлы (т.е. древние французы) повсеместно с великой охотой предавались радостям мужеложства. Разные историки считали это их отличительной особенностью. А о кельтах, самом воинственном
Иные фантазёры на этих примерах рассуждают за чашей вина, что хорошо бы образовать из влюблённых и их возлюбленных государство, оно бы управлялось лучшим образом. Какая наивность! Политика превращает в грязь все, что попадает в её сферу. Но спорить за дружеским столом - это неприлично. Прилично - порассуждать, высказать своё мнение на интересующую всех тему. Именно такой способ подачи философских идей был принят у греков.
Предложение о государстве влюблённых и их возлюбленных вышло из-под пера величайшего мыслителя античности - Платона. "И если бы возможно было образовать из влюблённых и их возлюбленных государство или, например, войско, они управляли бы им наилучшим образом, избегая всего постыдного, и соревнуясь друг с другом; а сражаясь вместе, такие люди даже и в малом числе побеждали бы, как говорится, любого противника: ведь покинуть строй или бросить оружие влюблённому легче при ком угодно, чем при любимом, и нередко он предпочитает смерть такому позору; а уж бросить возлюбленного на произвол судьбы или не помочь ему, когда он в опасности, - да разве найдётся на свете такой трус, в которого сам Эрот не вдохнул бы доблесть, уподобив его прирождённому храбрецу?" (из Пира).
Но у Платона есть и другой взгляд на этот вопрос. Он последовательно отстаивал ценность общественного неравенства и примат "общего блага" над личными интересами членов общества, то есть в грош не ставил права человека и прочие иллюзорности демократии. Это даёт повод иным нашим современникам считать его отцом тоталитарных идеологий.
На склоне жизни, отрешившись от страстей молодости, Платон написал труды "Законы", "Республика", "Государство". Среди прочего философ изложил свои изменившиеся взгляды на однополую любовь, объявив её неприемлемой в устройстве идеального государства. На эту тему основательно рассуждает участник диалога некий Афинянин. На его взгляд, однополая любовь низменна, и государство не только вправе, но и обязано с этим бороться, поскольку отсутствие дисциплины опасно для государства. С этой целью в неком утопическом государстве Магнезия, законодатели принимают закон, "который разрешает половой акт только для его естественной цели - произведения потомства" и запрещает однополую любовь, мастурбацию и иные излишества на том основании, что в них "преднамеренно уничтожается человеческая раса".
Платону очень хорошо известно, что запрещать любовную страсть законами - занятие бесполезное. Его Афинянин предлагает убедить людей в том, что, как и инцест, однополые связи являются абсолютной мерзостью в глазах богов и наиболее отвратительными из пороков. Для этого закону следует придать достаточное религиозное подкрепление и обоснование, тогда он (закон) войдёт в каждую душу и запугает её до повиновения. Это написано в IV в. до н. э., а звучит, словно цитата из выступления современного гомофоба. Всё так знакомо! Призрак насильственной добродетели проклятием витает над человечеством.
Всё же не следует винить Платона в гонениях на секс. В его сочинениях замечательно представлены и другие точки зрения, в том числе противоположные гомофобности. Из текста так же следует, что в Греции нет, и не было гомофобных законов, хотя есть историки, которые утверждают обратное. Противники однополой любви всегда были и будут, но большинство греков их взгляды не разделяло. Обилие античных источников, это подтверждающее, говорит само за себя. Вероятно, кто-то посчитает это пропагандой гомосексуализма. Что ж, на каждый платок не накинешь платок! В отличие от современных гомофобов, греки не пытались забить кляп в глотку, несогласным с их мнением.