Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
Снова «была».
— А ее брат? Он какой?
— Шумный — всегда смеется, кричит, даже без слов, просто для того, чтобы пошуметь, он от этого со смеху помирал. Он…
— Его имя?
— Джек. Он постоянно опрокидывал кукол Эммы, но потом сам их поднимал и целовал, чтобы утешить. Давал им попить сока. Однажды Эмма простудилась и не пошла в школу, так он весь день ей что-нибудь таскал — игрушки, одеяло и все такое. Милые дети. Хорошие. Замечательные.
Ричи задвигал ногами под столом; он никак не
— Конор, я подметил интересную деталь: ты все время говоришь в прошедшем времени — они играли, Пэт приносил Дженни подарки… Что-то изменилось?
Конор уставился на свое отражение в стекле, словно разглядывая непредсказуемого и опасного незнакомца.
— Он — Пэт — потерял работу.
— Откуда ты знаешь?
— Днем он сидел дома.
Значит, Конор был там в то время — и, соответственно, его тоже нельзя назвать трудолюбивой пчелкой.
— И ковбои с индейцами закончились? Объятия в саду — тоже?
Снова эта холодная серая вспышка.
— Увольнение бьет по голове — многим, не только ему.
Как быстро он встал на защиту Пэта. Я не мог понять, делал ли это Конор ради Спейна или ради себя самого.
— Значит, у него поехала крыша? — спросил я, задумчиво кивая.
— Возможно. — Он снова напрягся, стал осторожничать.
Я откинулся на спинку стула и начал неторопливо изучать свои фальшивые записи, давая Конору возможность успокоиться. В комнате стало теплее, и воздух казался плотным, колючим, будто шерсть. Ричи шумно выдохнул и принялся обмахивать себя краем футболки словно веером, однако Конор, будто ничего не замечая, так и не снял пальто.
— Пэта уволили несколько месяцев назад, — сказал я. — А когда ты начал проводить время на Оушен-Вью?
Секундная пауза.
— Недавно.
— Год назад? Два?
— Может, год или даже меньше. Я не обратил внимания.
— И как часто ты туда заезжал?
Снова молчание, на этот раз более долгое. Он опять осторожничал.
— По-разному.
— От чего это зависело?
Конор пожал плечами.
— Слушай, я ведь не прошу предоставить расписание с печатью. Скажи хоть приблизительно. Каждый день? Раз в неделю? Раз в месяц?
— Пару раз в неделю, а может, и меньше.
Что означало — по крайней мере, через день.
— А в какое время — днем или ночью?
— В основном ночью. Иногда днем.
— А позавчера ты тоже отправился в свой загородный домик?
Конор откинулся на спинку стула и, сложив руки на груди, уставился в потолок.
— Не помню.
Конец разговора.
— Ладно, — кивнул я. — Если не хочешь пока об этом вспоминать, не страшно. Выберем другую тему: поговорим о тебе. Чем ты занимаешься, когда не дрыхнешь в брошенных домах? Работа есть?
Нет ответа.
—
— Не айтишник. Веб-дизайнер.
А веб-дизайнер знает о компьютерах достаточно, чтобы удалить с них данные, как у Спейнов.
— Вот видишь, Конор. Не сложно, правда? Веб-дизайн — не то, чего нужно стыдиться. За такую работу платят хорошие деньги.
Конор невесело хмыкнул, по-прежнему глядя в потолок:
— Вы так думаете?
— Кризис, да? — Ричи щелкнул пальцами и указал на Конора. — Все было в шоколаде, ты талантливый дизайнер, ваял сайты, и вдруг — бац! — кризис, и ты уже на пособии.
Снова этот сухой почти смех.
— Если бы. Нет, я человек свободной профессии, так что для меня никаких пособий; когда кончилась работа, кончились и деньги.
— Ох ты! — Ричи раскрыл глаза. — Брат, тебе жить негде? Мы тебе поможем, сейчас я кой-кому звякну…
— Черт возьми, я же не какой-то там бродяга. У меня все супер.
— Да ты не стыдись. В наше время куча людей…
— Но только не я.
Ричи, похоже, это не убедило.
— Правда? Ты живешь в отдельном доме или в квартире?
— В квартире.
— Где?
— Киллестер.
Север; то что нужно для регулярных поездок в Оушен-Вью.
— С кем делишь — с девушкой, с друзьями?
— Ни с кем. Я живу один, понятно?
Ричи поднял руки вверх:
— Просто пытаюсь помочь.
— Не нужна мне ваша помощь.
— Конор, у меня вопрос, — сказал я, с любопытством разглядывая ручку, которую крутил в пальцах. — У тебя в квартире водопровод есть?
— А вам-то что?
— Я коп. Постоянно что-то вынюхиваю. Водопровод?
— Да. И горячая, и холодная вода.
— Электричество?
— Долбать-колотить! — воскликнул Конор, уставившись в потолок.
— Не выражайся, сынок. Электричество в квартире есть?
— Да. Электричество. Отопление. Газ. Даже микроволновка. Вы кто — моя мамаша?
— Не угадал. Потому что вопрос, приятель, к тебе следующий: если у тебя уютное холостяцкое гнездышко со всеми удобствами и даже микроволновкой, то какого черта ты мочишься из окна в ледяной крысиной норе в Брайанстауне?
Повисло молчание.
— Конор, мне нужен ответ.
Он сжал зубы.
— Потому что мне это нравится.
Ричи встал, потянулся и закружил по комнате той расслабленной, подпрыгивающей походочкой, которая — в любом районе — не предвещает ничего хорошего.
— Приятель, так не пойдет, — сказал я. — Потому что — останови меня, если ты уже это слышал, — две ночи назад, когда, по твоим словам, ты не помнишь, что делал, кто-то вломился в дом Спейнов и убил всех.