Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
Чертовски фальшиво.
Но это ничего не значит. Есть такие люди — всё, что они ни делают, кажется лживым. Не потому что они записные лжецы, просто не умеют говорить правду. И у тебя нет способа отделить настоящую ложь от притворной.
Мы подождали, пока она иссякнет. Быстрый взгляд на нас в промежутке между истеричными завываниями — убедиться, что мы потрясены.
— Ты повесила эту записку в Тайном Месте?
— Я? Вы что? Нет! Ну вы что, не видите, что я практически в
Рука прижата к груди. Часто, взволнованно дышит. Мы с Конвей с интересом наблюдаем.
Хулихен завозилась на стуле. Что-то прощебетала.
Конвей, не оборачиваясь:
— Сидите спокойно. Она в полном порядке.
Джоанна метнула убийственный взгляд на Конвей. Но задыхаться перестала.
— Может, просто для смеха? Если да, то ничего страшного. Ты же не под присягой даешь показания. Мы просто хотели выяснить, и все.
— Я уже сказала. Нет. Понятно?
Если она меня отфутболит, прощай, мой шанс исключить всех, кроме одного подозреваемого, услышать щелчок открывшегося замка.
Джоанна смотрела на меня, как на дерьмо, прилипшее к подошве. Еще миг — и меня вышвырнут в ту же помойку, что и Конвей.
— Абсолютно, — согласился я. Забрал фотографию, убрал подальше, как будто ее и не было. — Просто на всякий случай спросил. А кто из твоих подруг это сделал, по-твоему?
Что-то блеснуло в глазах Джоанны, на этот раз настоящее. Негодование, ярость. И тут же погасло.
— Не-а. — Погрозила пальчиком. Улыбнулась. — Никто из них не мог этого сделать.
Уверена на сто процентов. Они не осмелились бы.
— Тогда кто?
— А что, это моя проблема?
— Нет, конечно. Но ты держишь палец на пульсе школы и знаешь обо всем, что происходит. Если кто-то и обладает стоящей информацией, то именно ты.
Удовлетворенная улыбка, Джоанна получила полагающиеся ей почести. Я в ее свите.
— Если это сделал кто-то, кто был в школе вчера вечером, тогда точно те, что занимались здесь после нас. Джулия, Холли, Селена и эта, как ее там.
— Правда? Думаешь, им известно, что произошло с Крисом?
— Может, и так, — пожала она плечами.
— Интересно, — веско произнес я, медленно кивая. — У тебя есть серьезные основания так думать?
— Ну, доказательств у меня нет. Это по вашей части. Я просто говорю.
— Я хотел бы узнать твое мнение еще по одному вопросу. Любое твое соображение может нам помочь. Как ты думаешь, кто убил Криса?
— А разве это не садовник Петушок? Ну, в смысле, я не знаю, как его зовут, но мы все его так называли, потому что ходили слухи, будто он предлагал одной девчонке экстази, если она… — Покосилась на Хулихен, которая сегодня определенно получила порцию новых знаний в несколько неожиданных областях. — То есть я не знаю, извращенец он или просто наркодилер, но в любом
Та же история, что с Элисон: может, и впрямь так думает, а может, это просто ширма.
— И ты полагаешь, у Холли и ее подружек могли быть доказательства? Откуда? Джоанна задумчиво вытянула прядку волос из прически и принялась рассматривать кончики.
— Вы, вероятно, считаете, здесь все такие ангелочки, ни за что не станут пробовать наркоту. Вот, например, Ребекка — господи, она ведь сама невинность, да?
— Я с ней пока не встречался. А они что, употребляют наркотики?
Еще один взгляд на Хулихен. Пожала плечами:
— Я этого не сказала. И я не говорю, что у них были дела с Петушком. — Презрительная усмешка. — Я просто говорю, что они ненормальные и нельзя понять, на что они способны. И только.
Она бы с наслаждением играла в эту игру весь день, с невинным видом бросая намеки, — это как пернуть и тихонько отойти в сторонку, типа воняет не от меня.
— Расскажи мне о Крисе что-нибудь одно, — решительно предложил я. — Выбери, что тебе кажется самым важным.
Джоанна задумалась — что-то очень неприятное появилось в изгибе ее губ — и как по заказу произнесла:
— Мне не хотелось бы говорить о нем дурно.
Любуется мною из-под ресниц.
Я наклонился вперед. Суровый, сосредоточенный, брови сведены в линию, когда я сверлю взглядом юную благородную девушку, хранящую тайну, которая может спасти мир. Низким густым голосом:
— Джоанна. Я знаю, ты не из тех, кто дурно отзывается о покойных. Но сейчас истина важнее милосердия. В жизни бывают такие моменты.
Я практически слышал, как зазвучал саундтрек. Конвей за моей спиной едва сдерживала ржание.
Джоанна глубоко вдохнула. Собиралась с духом, готовясь отважно принести собственную совесть на алтарь правосудия. Ложь и фальшь висели в воздухе, и вся эта история казалась грандиозной фальшивкой, а Криса Харпера будто вообще выдумал лично я.
— Крис. — Тяжелый вздох. Немного печали, немного сожаления. — Бедный Крис. Для такого очаровательного парня у него был исключительно дерьмовый вкус.
— Ты имеешь в виду Селену Винн?
— Вообще-то я не хотела называть никаких имен, но раз уж вы все равно знаете…
— Дело в том, что никто не видел, чтобы Крис и Селена вели себя как обычная парочка. Не целовались, не держались за руки, никуда вдвоем не ходили. Почему ты думаешь, что они встречались?
Ресницы затрепетали.
— Мне бы не хотелось говорить.
— Джоанна, я понимаю, ты стараешься поступать достойно, и я высоко ценю это. Но ты должна рассказать мне, что ты слышала или видела. Все до конца.