Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

Френч Тана

— Ты с ним встречалась? В смысле, у вас был роман? — поддерживаю тон.

— Нет, — резко и сразу.

— Но почему? Если он тебе нравился… — Подчеркнутое тебе. Стоит тебе пожелать, и любой парень твой.

— Да так просто. У нас с Крисом никогда ничего не было. Точка.

Джемма вновь закрылась. И тут тоже нечисто.

Конвей не стала давить, я тоже. Вот моя визитка, если вспомнишь о чем-нибудь… и все такое. Пока Конвей отряжала Хулихен за следующей, Элисон Малдун, я успел улыбнуться на прощание Джемме,

разве что не подмигнул, когда она выходила и обернулась убедиться, что я провожаю ее взглядом.

Выдохнул, провел рукой по лицу, чтобы избавиться от сальной улыбочки.

— Не она, — констатировал я.

— А что это за фигня с одной важной деталью про Криса? — поинтересовалась Конвей.

У нее был целый год, чтобы все узнать про него. А у меня несколько часов. Хоть что-нибудь выяснить — уже хорошо.

Конечно, зачем мне знать про Криса. Не мое дело — не мое тело. Я здесь исключительно для того, чтобы хлопать ресницами, вовремя улыбаться и разговорить девчонок.

— А что это за фигня с бойфрендами?

Конвей спрыгнула со стола, придвинулась почти вплотную к моему лицу:

— Ты что, меня допрашиваешь?

— Я просто спросил.

— Здесь спрашиваю я. Не наоборот. Если пойдешь в сортир, я, если пожелаю, могу спросить, помыл ли ты руки. Усвоил?

Да, про "почти рассмеялись вместе" можно забыть.

— Мне нужно знать, как они относились к Крису, — пояснил я. — Нет смысла рассказывать, какой он был милый и как несправедлива жизнь, если я беседую с человеком, который ненавидел его до чертиков.

Конвей еще некоторое время злобно таращилась на меня. Я не терял самообладания, помня, что осталось еще шесть девиц и что без меня Конвей недалеко уйдет. Молился, чтобы Конвей думала о том же.

Она опять взгромоздилась на стол.

— Элисон, — буркнула она. — Элисон впадает в ступор от всего, чтоб ее. Включая меня. Буду держать рот на замке, если ты не облажаешься. Гляди не облажайся.

Элисон выглядела, как Джемма, севшая после стирки. Мелкая, щуплая, плечики узенькие. Пальчики нервно теребят юбочку. Старательно выпрямленные светлые волосы, автозагар, выщипанные брови. На Тайное Место не обернулась.

И вот она-то точно узнала Конвей. Едва Элисон появилась в дверях, Конвей, впустившая ее, попыталась скрыться из поля зрения, но Элисон буквально шарахнулась от нее.

— Элисон, — поспешно начал я ласковым голосом, отвлекая девочку. — Я Стивен Моран. Спасибо, что пришла. — Улыбка. На этот раз ободряющая. — Садись, пожалуйста.

Никаких тебе ответных улыбок. Элисон пристроилась краешком задницы на краешке стула и уставилась на меня. Мелкие черты лица, зубы торчат, мышь белая. Хотелось вытянуть пальцы и пощелкать языком, подманивая.

Но вместо этого я вежливо проговорил:

— Всего пару вопросов, это займет несколько минут. Не могла бы ты рассказать о вчерашнем вечере? Начиная с первого учебного периода?

— Мы были здесь. Но ничего не сделали.

Если что-то произошло, что-то украли или сломали, это не я. Клянусь.

И голосок тоже тоненький и мерзкий, переходящий в нытье. Конвей была права, Элисон боится всего — боится, что проштрафится, что все, что она говорит, делает и думает, — неправильно. Хочет, чтобы ее убедили в том, что она молодец. Я видел это и в школе, и миллион раз у свидетелей, гладил по головке и произносил все нужные слова.

И здесь тоже:

— Да, конечно, я знаю. Ничего не пропало, не сломалось. Никто ничего дурного не совершил. — Улыбка. — Мы просто проверяем некоторые факты. Тебе всего лишь нужно в подробностях вспомнить вчерашний вечер. И все. Давай попробуем, хорошо?

Кивнула:

— Да.

— Ну вот и прекрасно. Это будет вроде теста, где ты знаешь все верные ответы и никак не можешь ошибиться. Так пойдет?

Едва заметная улыбка. Крошечный шажок к расслаблению.

А мне нужно, чтобы Элисон расслабилась и успокоилась, прежде чем я выложу перед ней фото. Именно этого я и добивался вопросами к Джемме и Орле: успокоить и отвлечь, а потом резко вытолкнуть из этого состояния.

Элисон выдала мне ту же самую историю, но из нее приходилось выуживать ее по кусочкам и клочкам, как играть в бирюльки: вытащил не ту, обрушил хрупкую конструкцию — ты проиграл. Рассказывая, она опять вся подобралась и зажалась. И не поймешь, серьезная для того причина, не очень серьезная или вообще нет никакой причины.

Она подтвердила версию Орлы о том, кто и когда выходил из мастерской — Джемма, Орла, она, Джоанна, — причем гораздо более уверенно, чем Орла.

— Ты очень наблюдательная, — похвалил я. — Это как раз то, что нам нужно. Я прямо мечтал, что найдется кто-то вроде тебя, представляешь?

Еще одна улыбка. Еще шаг навстречу.

— Ну а теперь давай ты меня осчастливишь окончательно. Расскажи, что, выходя в коридор, ты поглядела, как там ваше Тайное Место.

— Ну да. Когда я выходила в… На обратном пути посмотрела. — Короткий взгляд на Хулихен. — Только на секундочку. А потом сразу вернулась заниматься проектом.

— О, чудесно. На это я и надеялся. Заметила там новые записки?

— Ага. Одна такая с собакой, ну прямо мимими. И еще кто-то написал про… — Нервная ухмылка, прячет лицо. — Ну вы поняли.

Я ждал. Элисон ерзала.

— Ну, это… как бы женщина… верхняя часть. Одетая, конечно! Не… — Неестественный смешок. — И написано: "Я коплю деньги, чтобы, когда исполнится восемнадцать, купить себе такую же!"

Наблюдательная, да. Качество, часто сопутствующее пугливости. Жертвы хищников опасаются каждого куста и потому всё подмечают.

— И все? Больше ничего нового?

— И все, — покачала головой Элисон.

Если она говорила правду, это возвращало нас к исходной мысли: Орла и Джемма ни при чем.