Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
— Иисусе, Моран, — сказала я. — Он засадил ей по самые гланды, вот почему все изменилось. Он выжидал, а когда время подошло, отодрал ее как следует. Что ты от него хочешь? Чтобы он диаграмму тебе нарисовал?
Маккэнн молчал, но я видела, как напряглись жилы у него на шее.
— Сама ты Иисусе, — ответил Стив мне в тон. — Я же не спрашиваю, какая поза им больше всего нравилась. Я спрашиваю, что привело к этому. Мы же говорим о Маккэнне Монахе. Он ведь не планировал изменять своей миссус.
И
— А сама как думаешь, что привело? Мужчина и женщина проводят время вместе, они начинают нравиться друг другу, и в какой-то момент все выходит из-под контроля. И смейся сколько угодно. Но скажи мне одно: с чего бы Ашлин встречаться со мной, если ей этого не хотелось? Конвей, ты же сама сказала: я не знаменитый, не богатый.
— Ты детектив. Для некоторых это может оказаться очень кстати.
— Я думал об этом. Не дурак. Может, она в чем-то замешана и ей нужен прирученный коп.
— И прогнал ее по нашей базе.
— Да. Вперед, иди, настучи шефу, если тебе от этого станет легче. Только не говори мне, что сама никогда так не делала.
— Ну да, проверка биографии — фундамент всякой здоровой романтики.
— Я понимал, что во мне нет ничего особенного. И должен был проверить. Но Ашлин оказалась чище свежего снега. Она даже не просила меня подтереть ее штрафы. Она вообще ни о чем меня не просила, — Маккэнн развел руками. — Вот он я. Если она меня хотела, то ради меня самого.
Мы со Стивом слишком явно собрались переглянуться, так что Маккэнн занервничал.
— Что?
— Ваш роман начался в сентябре?
— Да. Где-то в первых числах.
— Дата?
— Не помню.
Я позволяла ему лгать, не цепляясь к деталям, но он знал, что мы знаем. Я позволила улыбке мелькнуть по моему лицу и тут же исчезнуть. Маккэнн так сжал челюсти, что заходили желваки.
— Ладно, пускай начало сентября, — великодушно согласилась я. — И продолжалось до конца прошлой недели. За это время вы расставались? Ну или что-то такое?
Лицо у Маккэнна снова окаменело, сделалось лицом полицейского — невыразительным, как стол.
— Нет. Проблем не было. И ссор. Все шло прекрасно.
— Осень… — задумчиво протянул Стив, рассматривая кончик своей ручки. — Зима. И — как бы это помягче выразиться? — вы теперь не беседами занимались. Пикники в горах, наверное, остались в прошлом? А где вы встречались?
"Не ваше дело", — было написано у Маккэнна на лбу, но он ответил:
— У нее.
Стив нахмурился:
— Никто из соседей тебя не видел.
— Потому что я не хотел, чтобы меня видели. Я сворачивал в проулок за домом Ашлин, перебирался через стену и входил через заднюю дверь. Она дала мне ключ.
А вот и осенний злоумышленник.
— Недурно.
Он бы и рад был соврать, но рисковать не хотел.
— Пару раз в неделю. Зависело от работы, от семьи, от всего.
— А как ты назначал свидания?
— Иногда мы вместе строили планы на следующую неделю, перед тем как я уходил. Иногда оставлял ей записки с датой и временем. А если неожиданно выдавались свободные час или два, просто заезжал к ней.
— И где ты оставлял эти записки?
— Писал на стикерах, засовывал бумажку в пластиковую бутылку и перекидывал через ограду.
— Мы не нашли никаких записок в доме.
— Я забирал их, когда приходил. Избавлялся.
— Зачем? — изумилась я.
— А ты как думаешь? Затем, что я давно уже работаю детективом, и не в моих привычках разбрасывать улики.
Безучастный взгляд, казалось, говорил: и слишком давно, чтобы такие, как вы, могли меня поймать.
— Столько мороки исключительно ради секса.
— А уж тут важно, насколько он хорош.
Снова мерзкая улыбка, но я видела, как Маккэнн использует ее на допросах, так что на меня она не подействовала.
— Почему не позвонить Ашлин или не написать? Твоего номера нет в ее телефоне.
— Потому что я не хотел, чтобы он там был.
— А почему не входить через переднюю дверь, как нормальный человек?
Он посмотрел на меня с неприязнью:
— Сама как думаешь?
— Я спрашиваю тебя. Ее что, заводило это твое "совершенно секретно"? Или тебе нравилась мысль, что она должна принимать тебя в любой момент?
— Она ничего не должна была. Я ей не начальник.
— А ты не… злился, если не заставал ее дома?
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сказала. Ты заставлял Ашлин сидеть дома, день за днем, готовую подпрыгнуть, как только тебе вздумается потянуть за веревочку. И что произошло бы, если однажды ты бы потянул за веревочку, а она не подпрыгнула?
— Ничего. Обычно я заранее сообщал, что приду. Ну да, несколько раз заявился внезапно, но если не заставал ее, то просто разворачивался и уходил. Конец истории.
Я спросила скептически:
— Ты уверен?
— Да. Я уверен.
— Ты бы не влепил ей затрещину? Не для того чтобы причинить боль, а просто показать, что не надо с тобой шутить.
— Я в жизни не ударил ни одну женщину.
— Хм, ладно. Ты заставил Ашлин снять с телефона пароль, чтобы мог читать ее сообщения. Верно?
Его голова дернулась на какие-то доли миллиметра, но он тут же овладел собой.
— Я ничего не заставлял ее делать.
— Давай иначе. Скажем, попросил ее об этом.