Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
— Думаю, что усвоил.
— Хороший мальчик, — одобрила я. — Ашлин Мюррей, годится?
Краули кивнул, весь исходя слюной, надеясь, что я поведаю сейчас, как ее насиловали разными извращенными способами.
— У нее был роман. С женатым мужчиной.
Краули понравилось. Он тряхнул головой с видом опытного сердцееда.
— Я так и знал. Она была слишком хороша. Девушки с такой внешностью, боже, да они считают, что выпутаются из чего угодно. Чуть что, упс, простите, ваше высочество, — и все сразу как
Он уже переписывал заново всю историю у себя в голове, подыскивал самый лучший эвфемизм для "разрушающей семьи нимфоманки, которая получила по заслугам".
— Дальше еще лучше, — не поднимая головы, сказал Стив. — Догадайся, чем зарабатывает на жизнь ее дружок?
— Хм… — Краули ущипнул себя за подбородок, задумался. — Ну что ж. Такие девушки любят деньги. Но я бы рискнул предположить, что к власти ее тянуло даже больше, чем к деньгам. Я прав?
Это произвело на нас впечатление.
— Почему ты не у нас работаешь? — спросил Стив. — Нам в отделе толковые ребята всегда нужны.
— Ну, не каждый хочет трудиться на Большого Брата, детектив Моран. Вероятно, мы говорим о политике. Давайте подумаем… — Краули прикрыл ладонью губы. История уже просилась на бумагу. — Работа Ашлин не могла вывести ее в эти круги, то есть встретиться они должны были случайно, она молода, значит, бывала во всяких модных местах…
— Даже лучше, — сказала я.
И быстро оглянувшись, подалась через стол и кивнула Краули. Он придвинулся, обдав меня смрадом своего лосьона после бритья, и я едва слышно прошептала:
— Он полицейский.
— Даже лучше, — сказал Стив, откладывая телефон и тоже придвигаясь к нам. — Он детектив.
— И даже еще лучше, — сказала я. — Он детектив из Убийств.
— И это не я, — быстро добавил Стив. — Я, слава богу, не женат.
Мы отодвинулись и дружно улыбнулись Краули.
Он смотрел то на меня, то на Стива, а его крошечный мозг так и метался из стороны в сторону. Краули пытался сообразить, чего мы хотим и не морочим ли ему голову.
— Я не могу это опубликовать.
— Еще как можешь, — возразила я.
— Я не могу. На меня подадут в суд. На "Курьер" подадут в суд.
— Если не будешь называть имен, то — нет, — успокоил его Стив. — Нас там человек двадцать, кроме Конвей, все мужчины, и большинство женаты. Сколько это? Шестнадцать, семнадцать? Да ты как в сейфе.
— Мои контакты взбесятся. Не стану я ломать свою карьеру.
— В Убийствах тебя и так все ненавидят, приятель, — заметил Стив, снова берясь за телефон. — Ну разве кроме Роше и Бреслина. И чтобы упростить тебе задачу, скажу, это не они. Так что никаких мостов ты не сожжешь.
— Ты станешь героем, — сказала я. — Самый отважный журналист Ирландии, осмелившийся вступить в схватку с Большим Братом за правду и гласность, не думая об опасности. Это будет великолепно.
—
Краули неприязненно покосился на него.
— Статья должна выйти завтра же. У женатого детектива, не связанного с расследованием по делу Ашлин Мюррей, но достаточно близко знакомого с его ходом, был роман с жертвой. Если нам понадобится, чтобы ты в какой-то момент еще что-то вбросил, дадим тебе знать.
У начальства не будет выхода. Им придется начать внутреннее расследование. На полновесное обвинение они накопают не больше нашего, но по крайней мере Маккэнн не вернется ни в семью, ни за свой стол в Убийствах, словно и не произошло ничего. Ашлин все-таки получит то, чего добивалась.
— Тебе все ясно?
Краули тряхнул головой, но не соглашаясь, а осуждая. Нашу грубость, нашу человеческую ущербность. Но мы, все трое, знали, что он сделает это.
— Прекрасно, — сказала я, отодвинулась от стола, встала. Стив наконец вырубил игру. — Увидимся.
И мы оставили Краули в компании САРТРА — трудиться над свежайшей сенсацией.
Воздух снаружи был столь приятен, что запросто мог одурачить и заставить тебя подставить лицо в поисках тепла. Только половина пятого, но уже совсем темно, улицы заполнялись вечерней суматохой. Группки курильщиков смеялись у пабов, девушки, размахивая пакетами с логотипами магазинов, спешили домой, чтобы успеть принарядиться к вечернему выходу.
— Хочу тебя кое о чем спросить. — Я повернулась к Стиву. — Ты знаешь, кто нассал в мой шкафчик?
Я никогда не заговаривала о той истории, но он не стал притворяться, будто впервые слышит. Спокойно посмотрел на меня.
— Ничего конкретного я не знаю. Никто не стал бы заводить такие разговоры рядом со мной.
— Бреслин говорил…
Бреслин говорил, что Стив, конечно, слышал все детали и, уж конечно, рассказал бы, будь он на моей стороне. Бреслин много чего говорил. И я заткнулась.
Но Стив все понял.
— Все знают, что я попал в отдел только потому, что ты замолвила за меня слово. Мы напарники. Никто не станет проверять, насколько мы преданы друг другу. Мозги-то у них есть.
От этих слов мне стало тепло, почти жарко, почти больно.
— Да, — сказала я. — Есть.
— Но из того, что я зацепил, вроде как Роше.
— А что насчет того фотошопа, где моя голова из манды вылазит?
— Ну это точно Роше.
— Ну да. Ладно. — Я смотрела на облака, окрашенные городскими огнями в чудной серо-золотистый оттенок. — А все остальное? Я не имею в виду мелочь. Настоящие пакости.
— Никто мне о таком не стал бы рассказывать. Но я ни разу не слышал, чтобы кто-то еще этим занимался.