Духи безвременья
Шрифт:
– Простите, я вас не понимаю.
– Сейчас поймете.
С этими словами старик извлек из пиджака свой блокнот и протянул его Паклину:
– Посмотрите, товарищ дорогой, повнимательнее.
Паклин пролистал записи старика и изменился в лице. Его собеседник заметил это своим наметанным глазом, порадовавшись, что ситуация теперь полностью в его руках. Паклин, в свою очередь, будучи человеком умным понял, что дал маху, и быстро попытался взять себя в руки.
– Это все очень
Вопрос был вполне резонным, но старик и не собирался скрывать своего имени.
Вернее, настоящее -Лавочкин – он решил скрыть, а выдуманное… Почему бы и нет?
– Ах, да, извините. Совсем забыл представиться! Степан Степанович – Очень приятно. Паклин Игорь Аркадьевич, – назвался в свою очередь Паклин. – Но я все же повторю свой вопрос: кто вы такой?
– Я тот, кто может посадить вас лет на десять за всю ту антисоветчину, которую вы тут наговорили.
– Я так понимаю, вы из Комитета?
– Да, – самозабвенно соврал Лавочкин, имеющий к названной структуре весьма опосредованное отношение, так как трудился там на добровольных началах.
– Ну, раз так, – обреченно повесив голову, сказал Паклин, – то чего вы ждете?
– Ничего не жду, – честно признался Лавочкин. – Просто хотел поставить вас в известность, чтобы предстоящий арест не стал для вас неожиданностью.
Паклин уставился на деда, совершенно не понимая логику этого самого Лавочкина.
Чтобы сказать хоть что-то, он выдавил из себя:
– Это что ж, теперь так делается?
– Как так? – не понял Лавочкин.
– Ну, об аресте извещают заранее.
– А, вы об этом! – засмеялся старик. – Нет, что вы! Это моя собственная инициатива!
– То есть, я вам спасибо, что ли, сказать должен? – все больше путаясь, спросил доцент.
– Ой! Вот только этого не надо. – Лавочкин скорчил недовольную гримасу. – За что "спасибо"? За то, что я сейчас пойду докладывать о вас куда следует?
– Да, действительно, нелепо…
Все что хотел сделать, Лавочкин сделал. Больше сказать Паклину ему было нечего, а потому он распрощался и поспешил в столь давно знакомое и милое сердцу здание в самом сердце города. Непосредственным неформальным начальником Лавочкина в те годы был полковник Держинский, который курировал сеть осведомителей столицы.
Именно к нему и направлялся старик с блокнотом.
Миновав проходную и перекинувшись парой слов с давно знакомыми постовыми, Лавочкин поднялся на нужный этаж и постучался в дверь кабинета Держинского.
– Войдите, – послышалось изнутри.
– Вхожу, – словно фокусник отозвался Лавочкин и очутился внутри кабинета.
– Ааа, Илларион Сегизмундович! Ну, присаживайтесь,
– Как обычно, Виктор Викторович. Распознал очередного врага.
– Врага? – улыбнулся Держинский, – А как теперь, милый вы мой, распознать кто враг, а кто друг? Не подскажите?
– Ну, – растерялся Лавочкин, – ясно кто…
А сам про себя призадумался: и, правда, а кто?
– Ясно, да не ясно, – продолжил тем временем полковник. – Вот недавно одного взяли, а потом такой скандал разразился! А ведь все говорило о том, что он, как вы выражаетесь, враг. А оказался другом!
– Это как же так? – развел руками Лавочкин.
– А вот так. Писателем оказался видным. Ну, не у нас, естественно, а там… Но, вы же понимаете, что теперь важнее что там, а не здесь…
– Да, да… Понимаю. Теперь такие времена…
Держинский закурил, отчего Лавочкину сделалось немного дурно.
– И все же, – Лавочкин решил не отступать. – Виктор Викторович, посмотрите мои записи.
– Ну, давайте, – выпуская дым прямо в лицо Лавочкину, вяло прореагировал Держинский.
Какое-то время он листал блокнот, а потом, привстав, набрал какой-то номер телефона, параллельно давя сигарету в пепельнице. Разговор был кратким и как понял Лавочкин, свелся он к тому, что этот самый Паклин является тем, кого Держинский и его собеседник почему-то "давно искали". Закончив разговор, Держинский вновь обратился к Лавочкину:
– Знаете что, дорогой вы мой Илларион Сегизмундович, больше к Паклину этому вы не ходите. Дальше действовать мы будем сами. А вам огромная благодарность, ну и, конечно, небольшое вознаграждение.
Держинский открыл верхний ящик своего стола, из которого извлек стандартный почтовый конверт.
– Ну, что вы, Виктор Викторович, – закапризничал Лавочкин. – Вы же знаете, я этого не люблю.
– Берите, берите. Каждый труд должен быть вознагражден.
Лавочкин взял конверт и быстро убрал его в пиджак. Затем его рука потянулась к блокноту, который все еще лежал на столе.
– А вот это вы уж оставьте нам. – Держинский ловко перехватил блокнот и убрал его к себе в стол.
На этом их разговор был завершен и Лавочкин, распрощавшись, покинул начальственный кабинет. Как только дверь за ним затворилась, Держинский снова поднял телефонную трубку и набрал короткий внутренний номер.
– Сергей? Да, это Держинский говорит, – властно произнес он. – Зайди-ка ко мне.
Уже через несколько минут в кабинете Держинского сидел тот самый Сергей, а если точнее, то майор КГБ Сергей Луновой. Держинский начал разговор сразу и по-деловому: