Духовность. Формы, принципы, подходы. Том I

Ваайман Кейс

фигура. Они скрывают себя и лежат в засаде. Они искажают действительность и действуют, неся с собой смуту, уродства, незначительную ложь с огромными последствиями. Они соблазняют людей фантастическими образами, голосами, непристойными побуждениями.

Дьявольские силы нападают на слабые точки людей. Они атакуют уязвимые части их разума и непостоянство их чувств. Колебания и внутренний раздор особенно уязвимы для доступа дьявольских сил. Склонность к тому, чтобы соотносить все вещи с собой, делает человека управляемым. Переоценка личности, гордость и фанатизм все больше и больше выводят человека из равновесия, и он становится легкой добычей для дьявольских сил.

Задача распознавания состоит не только в том, чтобы проникнуть в тактику дьявольских

сил и предложить возможную реакцию, основанную на разуме и воле, но также и в том, чтобы оценить, насколько правилен был выбор. Каковы признаки того, по которым я могу судить о том, нахожусь ли я на верном пути? Решающими тут являются «плоды Духа», противопоставленные «делам плоти» (Гал 5:19–24). «Если в нас — Царствие Божие и это царство справедливости, мира, радости, то тот, кто пребывает с этими добродетелями, и конечно же, находится в Царствии Божием. Напротив, все, кто пребывает в неправедности, раздорах и смертельном унынии, находятся в царстве дьявола, в аду и смерти. Именно по этому признаку различаются Царство Божие и царство дьявола»³⁰.

Различение разных путей

Когда с методической точки зрения мы размышляем над первым аспектом процесса распознавания в том виде, в каком он проявляется в живой духовности, нас поражают два момента.

Способность увидеть разницу

Разграничение двух путей основано на способности увидеть разницу между реальными способами существования. Когда мы соотносим эту способность с божественно-человеческим преображением и тремя уровнями, которые мы обнаруживаем в нем, проявляются следующие различия: (1) различие между способами существования, которые соответствуют образу Бога, по которому был сотворен человек, и способом существования, искажающим этот образ;

различие между способом существования, при котором образ Бога деформируется, и способом существования, при котором посредством преображения он восстанавливается до первоначального образа; (3) разница между способом существования, который приведен в соответствие с моделью божественно-человеческого преображения, и способом существования, при котором происходит отдаление от этой модели; (4) разница между образом жизни, определяемым любовью, и существованием, отмеченным эгоцентризмом; (5) разница между жизнью, сосредоточенной на видении смерти как преображения в славе, и существованием, проникнутом желанием смерти. Эти виды различий приобретают конкретную форму в конкретных видах духовности. Но краткое резюме покажет, с каким типом различий мы имеем дело.

Способность увидеть более глубокие различия

Само собой разумеется, что восприятие различий между разными формами духовности сущностно предполагает более глубокое проникновение в эти формы (предмет, рассматриваемый в следующем разделе). Возможно, нельзя адекватно расценивать внешнее состояние дел и правильно воспринимать различия без проникновения во внутреннюю динамику этих форм. В конце концов, решающим оказывается лишь то, происходит или нет божественно-человеческое преображение. Этого не определить без более глубокого проникновения. Уникальный характер этого первого аспекта процесса распознавания остается незатронутым: процесс распознавания касается реальных способов существования, внешнего положения вещей.

То же самое относится к оценочным аспектам, присущим этому первому аспекту процесса распознавания: добро — зло, правда — ложь, божественное — дьявольское, жизнеспособное — смертоносное. Эти суждения по своей природе требуют более глубокой проницательности и особых критериев: божественный путь ведет к жизни (он благ и истинен), небожественный путь ведет к смерти (он есть зло и ложь). Относительно этих оценок мы также должны сказать, что процесс распознавания касается конкретных способов осуществления фактического образа жизни. Поэтому упражнения в созерцании, относящиеся к этому процессу распознавания, состоят, главным образом, в конкретном изображении того, как выглядит дурной

путь (насколько возможно нагляднее) и к чему он приводит (также насколько возможно нагляднее). Таким же способом изображается хороший путь: как фактическое положение дел, существующий образ жизни, конкретная форма духовности.

4.2 Распознавание значения Бога

Второе действие, которое производит меняла, носит характер интерпретации. Допустим, оказалось, что монета изготовлена из золота, но теперь возникает вопрос: кто изображен на этом золоте? Чей образ отчеканен на монете — царя или тирана? Кассиан предлагает пример из Писания: по виду она как будто изготовлена из чистого золота, но иной человек видит на ней лишь омерзительное лицо тирана. Процесс распознавания — это способность истолковывать Писание как освобождающее слово царя, а не как жестокий приказ тирана.

Интерпретация в свете Писания

Писание истолковывает данные опыта как знаки от Бога: Бог указывает фараону во сне, что Он намерен сделать (Быт 41:25); в видении Он показывает, что собирается сделать с домом Давида (2 Цар 7:11); Он указывает на то, чего Он желает, в Торе (Втор 4:13), и так далее. Эти значения (указания) раскрываются при интерпретации³¹. Интерпретация в Писании всегда относится к тому, что должно быть раскрыто: загадка (Суд 14:12–19, 3 Цар 10:1–3), знак (Исх 13:8, Втор 32:7, Иез 24:19; 37:18), ответ на вопрос (Иер 36:17; 38:14–15), значение сна (Быт 41:24, Дан 2:2), разгадка тайны (Ис Нав 2:14,20, Суд 16:6-18), откровение имени (Быт 32:30, Суд 13:17, 18). Указание и интерпретация неотделимы друг от друга в божественно-человеческих соприкосновениях: Бог только тогда указывает на то, чего Он хочет, когда есть люди, которые истолковывают его указания, — пророки, мудрецы, священники.

Толкование у пророков

Пророки интерпретируют события с точки зрения Бога (1 Цар 3:15,18; 9:6-16; 10:15–16)³². Задача, стоящая перед людьми — быть открытыми этому значению: «Разве вы не знаете [не чувствуете]? Разве вы не слышали? Разве вам не говорилось было [не указывалось] от начала?» (Ис 40:21). Пророки призваны истолковывать события с точки зрения Бога. Критерии правильной интерпретации были таковы: сопутствующие знаки подтверждают пророческое слово, предсказания исполняются, интерпретация основывается на ягвизме, пророк живет искренней и подлинной жизнью³³.

Насколько трудным делом является пророческое распознавание, видно на примере Коринфской церкви (1 Кор 14). В Коринфе были люди, которые, находясь в состоянии экстаза (говорение на языках), бормотали, и были люди, вещавшие пророческое слово. Первые, пользуясь невнятным языком молитвы, говорили с Богом (1 Кор 14:2); последние говорили с людьми — для их назидания, увещевания и утешения (IKop 14:3). С точки зрения общины, последние заслуживали предпочтения (1 Кор 14:4–6). Если далее мы проследим за этой пророческой речью, мы узнаем, что в ней должна быть проявлена и распознана скрытая сила духа. Точно так же, как должна быть «истолкована» экстатическая речь (Жор 12:106), пророческая речь должна быть «распознана» (1 Кор 12:10а), то есть полностью объяснена до своего Источника и передана общине (1 Кор 12:10а). Это распознавание проясняет пророческое слово и усиливает его действие*⁴. Христианские церкви соревновались в распознавании истины в пророческих речах. Это видно не только из Павловых посланий, но также из Пастыря Гермы, Дидахе, а также из трудов Игнатия Антиохийского. Важным критерием верного истолкования пророчества было следующее: поступает ли сам пророк в соответствии с «образом жизни Господа»?³⁵ Ведет ли он себя, не преследуя собственных целей? «И никакой пророк, в Духе определяющий быть трапезе, не вкушает от нее, если только он не лжепророк. Лжепророк же есть всякий пророк, учащий истине, если он не делает того, чему учит»³⁶.