Dung beetles
Шрифт:
– Ти-ши-на!
– Елена Матвеевна застучала указкой по столу.
– Пр-пр-пр-уу-у… - Девчонки демонстративно позажимали носы, парни повалились на парты давя хохот.
– Вонючка.
– Буднично сказал Артём и повернулся к Алексею.
– Ты кому сказал, сука!
– Взревел тот и, не обращая внимания на учительницу, попытался вскочить, но зацепившись за парту снова плюхнулся на стул.
– Тр-тр-тр- уу…
– Не напрягайся, а то еще обкакаешься.
– Артём продолжал в упор смотреть на Алешу. Тот снова вскочил, одним прыжком оказался около Артёма, схватил его за грудки но,
– Володарский! Что это было?
– Елена Матвеевна была вне себя.
– Алешенька кажется обкакался.
– Спокойно ответил Артём и пожал плечами.
– За мной! Живо! К директору!
– За тридцать лет преподавания русского языка и литературы, Елена Матвеевна видела много, но с таким еще не сталкивалась.
– Ну-с.
– Изрек Виктор Петрович, выслушав рассказ Елены Матвеевны и отпустив ее к классу.
– На сей раз, молодой человек, я вас перед родителями пострадавшего прикрывать не стану.
– И не придется.
– Это почему это?
– Я учел первый опыт, больше никто ничего доказать не сможет.
– Однако….
– Виктор Петрович был не просто удивлен, напуган.
– Надеюсь с Алексеем ничего плохого не случится?
– Ничего ему не будет, а хорошая чистка только на пользу пойдет.
– Ну а мне может расскажешь, если не секрет, чем был вызван такой резкий и неудержимый понос? Мне что-то такие препараты из доступных в аптеке неизвестны.
– А они в аптеке и не продаются, народная медицина.
– Пожал плечами Артём.
– Как интересно, продолжай.
– Черный тмин, мята и зверобой, все у нас вдоль леса растет, да черный чай, для цвета. Сделал густой отвар, посластил, перелил в найденную на свалке бутылку из-под «Пепси-Колы», принес в школу, он у меня ее отобрал и залпом выпил. Наверное вкусно получилось.
– Артём ухмыльнулся.
– После этого точно два-три дня в туалет не сходить, накопилось. А сегодня на обеде я пролил его компот и отдал свой, заранее приготовленный, с выжимкой чеснока сдобренной кориандром и базиликом. Так же все у нас в обилии произрастает.
– Свободен.
– Виктор Петрович махнул рукой в сторону двери. И вдруг добавил, шепотом, женским голосом.
– Тише ты!
Артём повернулся и пошел к двери.
– Подвинься, не разбуди!
– Услышал он за спиной и белая дверь директорского кабинета вдруг стала мягкой, поплыла, кто-то начал нежно гладить его по голове и зашептал в самое ухо глупое «Чи-чи-чи…». Дверь дрогнула, затвердела и по ней побежали черные строчки -
«Кто слез на хлеб свой не ронял,
Кто близ одра, как близ могилы,
В ночи, бессонный, не рыдал, —
Тот вас не знает, вышни силы!
На жизнь мы брошены от вас!
И вы ж, дав знаться нам с виною,
Страданью выдаете нас,
Вину преследуете мздою».
Артём поднял глаза от томика Жуковского.
– Получается, что? Ерунда получается, вот что получается.
– Начал рассуждать он.
– Познание возможно лишь через страдание, а Адам и Ева были изгнаны из рая за попытку познания. Их вина -
– Артём откинулся и начал раскачиваться на стуле, тот протестуя заскрипел. Артём продолжил раскачиваться не обращая внимания на скрип - мешать в пустой библиотеке было некому.
– Получается, что Бог, подталкивает к поступку и одновременно его запрещает, наслаждаясь терзаниями выбора подопытного.
– Артём прекратил качаться на стуле, сел облокотившись на стол.
– Маньяк какой-то.
– Подытожил мальчик.
– Бог - маньяк, ерунда какая-то получается.
– Артём встал из-за стола, подошел к стеллажу, и поставил книгу на место.
– Пусть светит месяц - ночь темна.
Пусть жизнь приносит людям счастье,-
В душе моей любви весна,
Не сменит бурного ненастья.
–
Вслух процитировал он один из стихов Блока.
– Хорошо сказал.
– Послышался за спиной голос Виктора Петровича. Артём обернулся.
– Толик Семкин из восьмого «Б» твоя работа?
– Моя.
– Спокойно признался мальчик.
– Попал ты, парень, в больницу его увезли!
– Виктор Петрович вдруг преобразился, став стереотипным директором школы.
– Ничего с ним не случится.
– По прежнему спокойно ответил ему Артём.
– Ни хера себе не случится!
– Взревел директор угрожающе приближаясь к Артёму.
– Ссыт четыре часа подряд и остановится не может! Ты думаешь, в больнице не догадаются анализ сделать? Еще как догадаются! А что они там найдут? Верошперон! Вот что они там найдут!
– Ничего они там не найдут, никакой химии я ему не давал.
– Спокойствие Артёма подействовало на Виктора Петровича, как гильотина на горячую голову. Он устало опустился на стул.
– Понимаешь ли, Артёмий, папа Семкина, заместитель Федорина, то есть большая шишка, он так это дело не оставит.
– Неожиданно спокойно продолжил Виктор Петрович.
– Я знаю.
– Холодно, уверенным голосом, перебил мальчик.
– И учел это. Не думаю, что кто-то обратит внимание на маленький синячок в области паха, а если и обратит - не страшно, ребенок, что с него взять, сам где-то наткнулся. Полежит дней пять в больнице, под капельницей, чтоб от обезвоживания не умереть и вернется к занятиям.
– Артём!
– Виктор Петрович вскочил.
– Ты мне это брось! Не знаешь, с кем играешь!
– А я и не играю, так же не могу назвать играми те тычки и подзатыльники, которыми меня ежедневно награждали пока я не начал защищаться.
– Но твои методы…
– Что, мои методы?!
– Перебил старшего Артём.
– Что в них такого?! Вы их просто не понимаете, поэтому и боитесь. Драки, издевательства, это вам понятно, не выходит за рамки обыденного, вот вы и не переживаете. А между прочим, мои методы.
– Артём голосом сильно выделил «мои», остался недоволен получившейся интонацией, повторил.
– Мои методы, как вы их назвали, куда безобидней ежедневных унижений. Наверное вам было бы проще и понятней, если бы я пришел в школу с отцовским ружьем и перестрелял всех?