Дураки
Шрифт:
— Забудем на время обиды. Для государства очень важно.
Полыхнуло былым, взмело ностальгическую пыль. Вспомнились люди у власти, которые и дурь несли, и глупости без счета вершили, дров наломали изрядно, но — хотя бы! — были озабочены, чаще всего искренне, государственной важностью.Пусть они ее и по-своему понимали.
Смешно признаться, но многое в Дубинках, да и не только в них, Виктор Евгеньевич делал именно по таким мотивам — государственной важности. И с послами старательнодружил совсем не только из личного
Естественно, принять Высокого Чужеземного Гостя Дудинскас согласился.
— Спасибо, — сказал Матусевич, заверил хозяина Дубинок, что, если тому удастся раскрутитьгостя, чтобы тот во время экскурсии (совсем размечтавшись) еще и «шкалик принял», орден Дудинскасу обеспечен.
— Согласен на медаль, — поддержал шутку Виктор Евгеньевич. В том, что «раскрутить» удастся, он не сомневался, — Или хотя бы на сносные условия содержания.Если что...
— Это мы вам гарантируем.
Когда генералы в штатском прощались, внимательно осмотрев все объекты(может, ни разу здесь не было столь дотошных «экскурсантов»), отработав до мелочей сценарий предстоящего визита, добросовестно испытав на себе все «штучки-дрючки» Дудинскаса и уже не сомневаясь в успехе, Матусевич совсем расчувствовался:
— Денег у нас нет, но помочь вашему музею я обещаю. Направим людей к вам на субботник, поможем навести порядок в водном парке.
— Да, да, в виде зачисткитерритории, — современно пошутил его заместитель Герин, человек вообще современный, даже молодой.
На таком вот шутливо-доброжелательном фоне Дудинскас, за весь день ни словом не обмолвившийся о своих проблемах, счел возможным высказаться:
— Предлагаю бартер. Вы у себя одного придуркауберите, — сказал он и поправился, — хотя быодного... Так наши за это и без вас здесь все перекопают.
Получилось не очень ловко. Слишком нагловато для первого знакомства. Матусевич никак не прореагировал, как бы даже не расслышал. Но потом повернулся к заму:
— Похоже, твои ребята здесь прилично нахомутали... Эх, нам бы на полгода раньше сюда приехать...
— Будем исправлять, — согласился Герин.
— Вы хоть знаете, чем наша уха отличается от вашего фиш-супа? — вопрошал Дудинскас Высокого Гостя, памятуя о наставлениях Матусевича: побольше свободы, поменьше официоза.
Шефу иностранной разведки и безопасности в Дубинках нравилось, но в чем отличие, он не знал.
— Наша уха — это такой же фиш-суп, но она не употребляется без водки.
На поляне, у курившегося дымком «агрегата», отведав настоящего ржаного первача,
Тут Дудинскас с нарочитой грубоватостью высказал гостю очередное замечание — насчет слабоватого знания страны, куда он прибыл:
— У нас от выпивки не летают.
В том смысле, куда лететь-то. И зачем?
В итоге вылет, к полной радости наших,отложили на несколько часов, несмотря на то что был «заказан воздушный коридор». Самолет у Высокого Гостя быстрый, сверхзвуковой — до дома менее двух часов.
— Не могу же я прилетать туда засветло! После такого, что я здесь увидел.
В парилке, под веником и без трусов, чужеземец совсем разошелся:
— Слушайте, господин Дудинскас, давайте устроим здесь нашу разведшколу! А что? Будем готовить резидентов, знающих культуру, историю, уклад жизни...
— Таких резидентов здесь будут отлавливать с ходу.
— Это почему же?
— По той простой причине, что у нас всего этого не знает никто.
Это Дудинскас развивал тему, начатую раньше. Когда на вопрос Высокого Гостя, откуда на все здесь — на музей, на мельницу, на книги, на типографию — берутся деньги, он ответил:
— Финансирует ЦРУ. Уж вы-то могли бы знать.
Высокий Гость захохотал. Но, глянув на мрачные лица сопровождающих его гэбистов, смущенно замолчал.
Смех и действительно был неуместен. А лица генералов были злые из-за того, что про финансирование Дубинок самим ЦРУ еще совсем недавно их «смежники» из ГЛУПБЕЗа докладывали Всенародноизбранному,как оперативную разработку КГБ.
Как и то, к слову, что Дудинскас финансировал избирательную кампанию Столяра.
Подружившись с гэбэшным руководством и теперь уже не сомневаясь, что мешать их ведомство больше не будет, Дудинскас явился с докладом к Кравцову. Въехал прямо на коне.
— На вашем месте я не слушал бы ваших прихлебателей и не валял дурака.
Кравцов побледнел. Мелкие глазки-буравчики за стеклами очков сфокусировались в точки, готовые выстрелить.
К такому тону он не привык.
Но Дудинскас знал, что говорит. Еще во время торгов они со Станковым увидели, что хлопцы у Кравцова совсем не волокут.Окружив себя целым штатом «специалистов», компетентность которых оставляла желать лучшего, Кравцов ничего особенного от них и не требовал. От уровня их компетентности в его бизнесе ничего не зависело. Деньги он делал сам и не здесь. Выручки даже от одной удачной торговой сделки, освобожденной (с помощью того же Титюни) от налогов и пошлин, после всех «отстегиваний» с лихвой хватало, чтобы пять лет содержать всех этих «прихлебателей», как сразу обозвал их Гоша Станков. А всю кравцовскую контору Станков назвал «фанерой». Если она зачем-то и нужна, то только как ширма, хотя тщеславие и удовлетворяет: стоило видеть, как перед кормильцемвсе прогибались.