Дураки
Шрифт:
— На вашем месте я брал бы в придачу еще и Дубинки, — как бы не заметив реакции Кравцова, продолжил Дудинскас.
Пренебрежительное отношение «специалистов» к его любимому детищу, а оно было высказано сразу: «Музейные цацки нас не интересуют», Виктора Евгеньевича задело не на шутку. И вот сейчас, на примере гэбистов продемонстрировав Кравцову, как легко с помощью этих «цацек» снимаются проблемы, он вернулся к больной теме. И выставил свое условие:
— Возьмете Дубинки — таможенная марка ваша. Это я вам обещаю. При условии, что вы будете финансировать их развитие. Остальное я обеспечу. Вы поймите: создать
К увиденному в деревне Кравцов отнесся скептически. Банька на берегу ему, правда, понравилась. Хотя не совсем понятно чем.
— Тут надо будет заасфальтировать, — он смотрел уже как на свое. — И водопровод подвести. Мягкую мебель поставить, сделать горячий душ...
— У нас прорубь, — мрачно заметил Дудинскас. — А из-за водопровода придется строить канализацию, иначе экологи загрызут...
У бассейна, когда-то выкопанного друзьями Виктора Евгеньевича, а потом, уже при «Артефакте», облицованном плиткой, Кравцов остановился.
Плитка осыпалась, бассейн не залит.
Дудинскас пояснил. Для того чтобы в саду иметь бассейн, нужен другой цемент, нужны другая плитка, другие мастера-облицовщики, другая вода в водопроводе или другие фильтры. Нужен насос и система перекачки воды, иначе через несколько дней в летнюю жару она просто закиснет, и шикарный бассейн, облицованный лазурной плиткой, превратится в протухшую помойку... Нужен другой климат, потому что его бассейн в первую же зиму промерз и плитка отвалилась — из-за плохого качества цемента и по всем предыдущим причинам... Вообще говоря, нужна другая страна.
Кравцов, новый умный,слушал молча. В уме что-то подсчитывал. Потом спросил Дудинскаса, сколько раз за последние три года тот пользовался бассейном.
Вопрос простой. За последние три года Виктор Евгеньевич пользовался бассейном три раза — когда в день рождения жены и сына (так совпало) съезжались все друзья. Бассейн заполнялся водой, в него бросались арбузы, дыни, бутылки с шампанским и вином, а потом гости их весело вылавливали. В конце приходилось вылавливать и некоторых гостей...
В голове Кравцова работал калькулятор.
— Так вот, — произнес он медленно, еще продолжая в уме какие-то подсчеты, — денег, затраченных вами, Виктор Евгеньевич, на строительство, оборудование и ремонты бассейна, с лихвой хватило бы, чтобы в любое время,когда вы захотите, летать в такиеместа, где бассейн ужеесть.
Цену усилиям Кравцов, оказывается, знал и считать умел. Но не хотелэтого делать. Так же, как и Дудинскас, он был умным, но не всегда желал им быть. Разница между ними лишь в том, что для Виктора Евгеньевича купля-продажа была последнимшансом, а для Кравцова — шансом на будущее,которое у него, разумеется, впереди... Кроме того, слишком рьяно ему Дудинскас доказывал, как все здесь плохо.
А считать он полагал ненужным по той простой причине, что, будучи человеком выскочившим,а значит, честолюбивым, буквально раздувался от гордости за то, какую бесспорновыгодную сделку он совершает.
За
Любому дураку, понимал Кравцов, видно, что Дубинки — это курица, которая будет нести золотые яйца.
Кроме Дудинскаса с ним никто и не спорил.
Кравцов и представить не мог, во что эта «курочка» ему станет. Со всеми ее «золотыми яйцами» — в виде прохудившихся крыш, постоянной мороки с отоплением, забот о дорогах, дровах, кормах для животных, еще и об ослином потомстве. Приезжий люд стал возмущаться, отчего над бедным осликом по имени Вжик, в самом начале привезенным Дудинскасом из Таджикистана, так измываются одиночеством.Пришлось выписывать ему чужеземную невесту. А в Мальцевской газетенке сразу издевки. Сначала: «Второй осел государства живет в Дубинках». Потом из-за невесты: «Разве своих ослов мало?» И почему, мол, начали со второго? У первого — тоже: вдали от мамкиодиночество...
Посыпались неприятности. Только теперь уже на нового владельца.
Хуже всего, что, обретя Дубинки в собственность, Кравцов оказался в них никакой не хозяин. Вдруг проявилось, что хозяином музеяне всякий может быть, и уж совсем быть не может тот, кому и нужен-то никакой не музей, а «хотя бы» баня.
Первый раз решив самостоятельно в эту баню съездить, Кравцов позвонил Геннадию Максимовичу и сообщил, что скоро прибудет, но тот ему ответил, что как раз сейчас в баню никак нельзя. Как человек умный по-новому,Кравцов не мог знать, почемув удобное для него время вдруг нельзя. Разъяснений не дослушал: недосуг, да и с какой стати.
Но баня была заказана для гостей иностранной фирмы, местное отделение которой возглавляет молодой и норовистый швейцарец. Он не менее Кравцова честолюбив, кроме того, был женат на москвичке, пять лет учился в Москве и научился обращаться с нахалами, пусть даже из новых и крутых.
Кравцова из бани вышвырнули вместе с охранником. Хорошо, что в трусах.
— Ты есть дурак! — на не очень ломаном русском кричал ему вдогонку швейцарец, добавляя про мать. — Ты есть хозяин, ты мне продал время твоей саун? Это твой бизнес или ты здесь есть кто?
Кравцов появился снова. Первого раза ему было мало, тем более что все — свое.
— Ну прямо пищом лезет, —сказали на кухне.
Это о безраздельном-то владельце!
А пьяный сосед из-за реки, отставной подполковник-афганец — что-то в Дубинках ему обещали, но забыли, — пришел, всех растолкав, отодвинул охранников (теперь уже трех) и всадил самодельный ножик в подвешенный на цепях деревянный стол:
— Кто? Здесь? Хозяин?
Действительно, кто?
Охранники у Кравцова, люди в прошлом сельские, в «ссору» не полезли — со своим уставом в «чужой» монастырь. Кравцов возмущался, он не понимал, что здесь другоймир, где до сих пор, хоть позади и Афганская, и Чечня, еще не совсем разобрались даже с немцами и партизанами.