Дураки
Шрифт:
— Знаешь, Валера, не лезь ты в эту историю, — сказал ему Дудинскас, по старой дружбе обратившись на «ты».
— Что значит «не лезь»? — опешил тот.
— То и значит. Мы ведь только и ждем, чтобы вы нас попытались прихлопнуть.
— Это еще почему?
— Никто не покупает. Для рекламы нам нужен скандал. Скандала Печеннику не хотелось. Другие времена. Партийному всемогуществу оставалось жить недолго, он это чувствовал лучше других, хотя и питал надежду, что как-то все еще повернется. До августовского путча в девяносто первом оставался почти год.
— Ладно, Витя, мы тебя трогать покане будем. Но и ты при случае не забудь.
Денег от
Друзей в беде не бросают, Дудинскас взялся помочь Тимошину и в этом, предложив продать журнал «в нагрузку» к хорошемутовару [26] .
26
Как в ту пору продавали многое из залежавшегося на складах. Ржавые бельевые прищепки шли в нагрузку к дефицитным консервам «Печень трески натуральная».
Придумал такое, правда, не Виктор Евгеньевич, а его коммерческий директорВладимир Алексеевич Лопухов, племянник жены Дудинскаса, Вовуля.
Вовуля заявился к Дудинскасу, едва прослышав про «Артефакт».
Он был в плаще до земли, в шляпе и с цветами. В правой руке держал букет гладиолусов, левой прижимал к животу арбуз.
— Вот вам и цветочки, и ягодки, — пошутил, вручая подарки жене Дудинскаса.
Перед ними был вполне бизнесмен, завоевавший себе полное право.А что? Институт Вовуля закончил, с физикой «завязал», по экономике даже диссертацию писал. Кроме того, он создал кооператив, и теперь у него было свое дело— какими-то «Сникерсами» он торговал или даже чем-то компьютерным, а может быть, и тем и другим. «Но хочется заниматься более солидным».
Тут же он и был принят в «Артефакт» коммерческим директором.
— Понял, — кивнул Вовуля, когда, вернувшись из Москвы, Дудинскас рассказал ему о трудностях Тимошина. — Это мы решим. Вдуемваш «Референдум». Дело нужное.
Такой гражданской сознательности Виктор Евгеньевич от Вовули не ожидал. Но тот другое имел в виду:
— Пока вы с журналом нарываетесь на скандал, на нас точно никто не покатит.
Лопухов по образованию был физик, но «на волне перестройки» он «переучился» в экономисты. В издательском деле он, как сам признался, «откровенно не волок», но в деньгах нуждался, и поэтому «хитрость» Виктора Евгеньевича с политической защищенностьюему сразу пришлась по душе.
Первым делом Вовуля предложил закупить на заводе «Восход» тридцать комплектов деталей для телевизоров.
— Вы не волнуйтесь, деньги у меня есть. Тем более что детали возьмем как некондицию.
В стране экономический обвал, рушатся хозяйственные связи, заводы без работы, цехи стоят. Вовуля проплатил бригаде сборщиков какие-то копейки, но налом,то есть наличными, мимо кассы, и те с радостью собрали левыетелевизоры. В итоге получилось тридцать даровых «Восходов», да еще с японскими кинескопами.
Виктор
Взяток Дудинскас отродясь не давал. Как-то обходилось. Напирал обычно на возвышенное, возбуждая созидательное началои призывая к сопричастности.
— Виктор Евгеньевич, — сказал Вовуля, — времена меняются. Сегодня без «смазки» совсем нельзя.
Загрузив в свои добитые «Жигули» с выломанными сиденьями три картонные коробки с телевизорами, куда-то укатил.
— Эх, к вашим, блин, связям — да мою бы голову! В итоге у «Артефакта» (до сих пор ютились в подвальчике Вовулиного кооператива) появился первый офис и две легковые машины, взятые на базе объединения «Сельхозтехника» за бесценок, — в те последние месяцы совковой эпохи, когда все — от пыжиковой шапки до подъемных кранов — не покупалось, а доставалось.
Ну, офис — это, может, слишком громко: разместились в одной комнате, правда, просторной, высокой и круглой, как танцзал. Наверху проходил ряд окон, в которые видно было только небо.
— Не то, что в моем подвале, — говорил Вовуля. — И район потрясающий, здесь все начальство живет, отчего улица называется Пулихова — в честь человека, который в самого генерал-губернатора, сволочь, бомбу бросил.
Комнату шкафами разделили на несколько частей. Дудинскасу выгородили кабинет. Внизу гудели насосы — там размещалась станция перекачки городской канализации.
— Пока перебьемся, — говорил Вовуля, — а то, что гудит, так это даже хорошо. Ощущается пульс жизни. И хорошо, что не пахнет... Главное — практически бесплатно.
Виктор Евгеньевич решил пока работать дома, а свой «кабинет» уступить коммерческому директору. Но в тот момент, когда он сидел и думал, как бы о таком решении Вовуле помягче сообщить, услышал, что за шкафом тот пытается объяснить приятелю, как к ним проехать. Потом говорит:
— Слушай, ныряй в унитаз, дергай за ручку, а мы тебя здесь выловим.
Тут Дудинскас понял, что Вовуля, кроме предприимчивости, обладает еще и чувством юмора. Такое он в людях ценил. И с неудобствами смирился, тем более Леонид Иванович Петкевич, сменивший партийное кресло на должность председателя райисполкома, пообещал подыскать для «Артефакта» помещение поприличней.
Но нужно было отдавать долги: сто тысяч, взятые Дудинскасом на так и не запущенный фильм, уже иссякли. И тогда Виктор Евгеньевич, подогреваемый Вовулей, решился.
Два «Восхода» он отвез в Москву и взамен получил готовые пленки забойнойкнижки «Тайна Распутина». Еще за два телевизора его старые друзья в Доме печати открутили ее стотысячным тиражом, причем по госрасценкам, то есть почти даром. Сработала «телесмазка» и в государственной книжной торговле — весь тираж был закуплен в один день, причем с предоплатой. В итоге за восемь человекодней(потрясенный Вовуля подсчитал) Дудинскас заработал... сто пятьдесят тысяч рублей чистой прибыли [27] .Этого с лихвой хватало, чтобы рассчитаться по всем долгам.
27
Еще до обвала цен. Новый автомобиль в ту пору стоил от пяти до десяти тысяч.