Дураки
Шрифт:
— С руками, блин, оторвут.
Но с руками не отрывали.
Рублевый курс стремительно падал. Взлетели цены на бумагу, на типографские услуги, на бензин. Производство дорожало, но поднимать цену на книги не имело смысла: еще стремительнее дорожала колбаса, а когда каждый день растут цены на продукты, людям уже не до книг. Государственная книжная торговля рухнула сразу, а прилавки частников были завалены дешевыми детективами и порнухой. И с множеством своих замечательных книг они едва вскочили в последний вагон, с грехом пополам успев их как-то спихнуть. Да и то: отправили контейнеры
— Ну хорошо, а что же дальше? — обескураженно спрашивал Вовуля.
Нужно было где-то брать деньги — на возврат долгов, а теперь еще и на погашение этого дурацкого кредита, катастрофически растущего из-за инфляции.
Боря Пушкин, главный издатель, в ответ только пожимал плечами, что из-за природной сутулости получалось у него хорошо.
А вот Миша Гляк ответ знал:
— Учитесь торговать.
Дудинскасу это совсемне подходило. И Боре Пушкину тоже, как и всей их издательской команде. Всю жизнь они учились делать хорошие книги и неплохо научились, и сейчас никто не халтурил, отчего их книги всем нравились. Во всяком случае, всем, кто в этом понимал. И у кого, к сожалению, на книги уже не было денег.
Никогда раньше Дудинскасу, да и всем им не приходилось задумываться над тем, что и хорошо сделанное нужно уметь хорошо продать.И теперь они оказались беспомощными, как котята. Продавать — другая работа.В другое время и в другом месте нужно было родиться и как-то иначе жить, чтобы научиться считать книги на килограммы и тонны.
Даже на Вовулю здесь рассчитывать не приходится. Он хоть и позже вырос, но все на тех же дрожжах.
Оставалось или бросить все к чертям собачьим... Или придумать способ спокойно зарабатывать деньги, при этом вообще не торгуя.
Такой способ даже Вовуля помнил, застав самый краешек совковой поры, когда все и работали себе спокойно, выполняя плановый госзакази нимало не заботясь, куда потом заказчик девает все заказанное. Откуда такие заказы берутся, хорошо помнил Виктор Евгеньевич Дудинскас, журналист: дорогу в начальственные кабинеты он всегда знал.
А тут, как нарочно, о нем наверху и вспомнили.
Неожиданно позвонил Месников. Точнее, позвонила Надежда Петровна, разыскав Виктора Евгеньевича в ялтинском Доме творчества и всполошив своими звонками мирный уклад писательской богадельни.
— Виктор Евгеньевич, с вами хотят говорить Владимир Михайлович, — сообщила она звонким от волнения голосом. И добавила, перейдя на возвышенный шепот, что хотят они — по поручению самого председателя Совета министров Михаила Францевича Капусты. — Просят позвонить в любое время суток, даже домой.
В солнечной Ялте под водительством профессора Геннадия Степановича Ягодкина
Весна, но было грустно. Все понимали, что со своими «умными» статьями и очерками никому они больше не нужны. В «серьезной» публицистике отпала потребность, теперь нужна клюква,делать ее они не умели и не хотели. Спасибо Дудинскасу, собрались в последний раз, попрощаться.
— Виктор Евгеньевич, как в Ялте погода? — спросил Владимир Михайлович, когда Дудинскас до него дозвонился.
Погода в Ялте была замечательная. Уже все цвело. И так трогательно, что это интересует правительство Республики...
— Ладно вам, — тяжело вздохнул Месников. — У нас тоже погода хорошая, правда, митингуем.
В теплые апрельские деньки рабочие крупнейших заводов побросали работу и вышли в спецовках на улицу с требованиями остановить рост цен или увеличить зарплату. Это было совсем не похоже на шумные митинги неформалов, потому что никто не кричал, не нес плакатов и флагов. Но за спокойствием вышагивающих по проспекту пролетариев угадывалась мрачная решимость.
Начальники испугались. На правительство наседали с двух сторон. Даже с трех. ЦК партии требовал от Капусты решительных мер по наведению порядка. Горлопаны в Верховном Совете настаивали на немедленном проведении рыночных реформ. Рабочих реформы не занимали: они хотели нормально жить на свою зарплату и требовали прекратить бардак, отправив Горбачева в отставку и разогнав на заводах парткомы... Но при чем здесь Дудинскас?
— Вы там очень заняты? — Месников откашлялся.
— Владимир Михайлович, давайте прямо.
— Ладно. Как думаете, не могли бы вы пригласить к нам в гости всех ваших друзей?.. — Ну, Ягодкина, Селюнина, Стрелякова, Шмеля. Хорошо бы эту... Ларису Пиявкину...
На презентации «Технологии бизнеса» он с ними познакомился. И вот, оказывается, всех запомнил, поименно...
— Может быть, академика Петрушина? — подсказал Дудинскас, еще не вполне понимая, о чем идет речь. — Он тоже здесь, залечивает раны в кругу друзей.
— Это было бы потрясающе, — голос Месникова оживился. — Мы подослали бы за вами самолет.
— Владимир Михайлович, не терзайте! Можете вы объяснить, наконец, в чем дело?
Дело, оказалось, в том, что правительством Республики был подготовлен проект антикризисной программы.И премьер-министр Капуста возжелал ее показать московским «рыночникам» — перед тем как обнародовать.
— Хотелось бы посоветоваться с умными людьми. По мере возможности, чтобы неформально...