Дураки
Шрифт:
— Взялся за яйца, — откровенничает, с экрана, — так тут же масло исчезло.
На что нечэстныесразу злословят, требуя, чтобы больше ни за какие части тела он не брался.
Поверить в такое трудно, иностранцы, особенно дипломаты, долго и не верили, а телевизор смотрели с недоумением, как трюки Дэвида Копперфильда, пока и на них не распространилась отеческая забота. Для начала дипломатов стали вытуривать из их собственных резиденций в Скворцах, еще при Капусте с Тушкевичем отданных под посольскую деревню. Далекие от понимания местных трудностей чужеземные посланники никак не могли понять, что канализация бывших
Разразился международный скандал. МИД Республики поспешил успокоить мировую общественность сообщением, что экономическая проблема с иностранным говном, забившим трубы, уже снята: «Скворцы объявлены резиденцией президента!»
Первым прозрел литовский посланник Валентинас Дупловис, который в интервью с Ванечкой Старкевичем для московской газеты похвалил Всенародноизбранногоза то, что, занявшись колбасой, тот сразу же поднял ее качество. И выразил уверенность, что раз он лично занялся канализацией в Скворцах... международный конфликт будет исчерпан. Тему подхватила солидная немецкая газета, вышедшая с воскресным аншлагом: «Жизнь каждого занимает всенародного президента вплоть до содержимого унитазов...»
Понятно, что приглашать Всенародноизбранногов свою деревню Виктор Евгеньевич не торопился, наверняка зная, что визит Батькиничем хорошим для него обернуться не может. Независимо от того, понравится или не понравится тому в Дубинках.
Но личного конфликта он все равно не избежал.
Так совпало, что день первого Фэста старосветской культуры, который Дудинскас придумал провести, возрождая традиции дореволюционных владельцев «усадьбы муз», был объявлен и Днем города.
Народ без зрелищ, как известно, утрачивает оптимизм, и Всенародноизбранныйпоручил городским властям устроить праздник так, чтобы всем запомнилось. Они и развернулись по полной программе, превратив столицу в сплошную буфетно-концертную площадку.
Виктор Евгеньевич, назвавший артистов и гостей, тоже выложился. Конные состязания и камерный концерт, полеты на воздушном шаре, фольклорные ансамбли, фейерверки, выездной спектакль «Макбет» в свете факелов у ветряка...
Весь праздничный день, кочуя со свитой с одной концертной площадки на другую, Всенародноизбранныйнервничал, то и дело озабоченно вскидывался:
— А где американский посол?
— В Дубинках.
— А где французский?
— Там же.
Министры где? Культуры, иностранных дел? Где, наконец, председатель облисполкома?
Все у Дудинскаса, как назло.
В Дубинках собрались действительно все. Представители власти и оппозиция, МИД и дипкорпус, киношники, писатели и журналисты, не говоря о телевидении. Только «бетакамов» [67] кто-то из дотошных газетчиков насчитал шесть.
К вечеру Дудинскасу позвонили: едет вице-премьер Месников. Но вместо него появился кто-то другой. Нашел хозяина, отозвал в сторону: «Владимир Михайлович прибыть не сможет, там такое!»
67
Профессиональные
Как выяснилось, тамсидели за ужином, подводили итоги праздника, и вдруг Месников поднялся прощаться:
— Мне еще в Дубинки надо подскочить. Обещал Дудинскасу.
— Да что вы меня достаете?! — грохнул в ярости Батька.— Этими вашими Дубинками! Да кто он такой, этот ваш в рот йодом мазанныйДудинскас?
Виктор Евгеньевич очень расстроился. Хотя перед гостями Батькуоправдывал, говорил, что понять его обиду можно.
Нельзя ведь человеку, болезненно ревнивому и без того издерганному неприятием этими умникамилюбых его добрых начинаний, каким, бесспорно, было и празднование Дня города, человеку, с расстроенной и без того психикой, так демонстративно сыпать соль на раны.
— Представляю, как бы я взбесился, — говорил Дудинскас гостям, — откажись мои друзья, а тем более соратники участвовать в Фэсте и отправься они, наоборот, на праздник города.
На следующий год, планируя очередной Фэст и наученный горьким опытом, Виктор Евгеньевич заранее справился, не совпадет ли он опять с каким-нибудь официальным мероприятием. И передвинул Фэст, выбрав для его проведения не очень удобную, но зато свободную субботу.
Надо же такому случиться, что накануне, когда все приглашения были разосланы и ничего изменить уже было невозможно, Всенародноизбранныйобъявил всеобщий субботник по ликвидации последствий очередного стихийного бедствия. Поговаривая, что сделал он это специально, злопыхатели намекали на всем известные болезненную обидчивость и злопамятство.Так или иначе, но большинство официальных гостей явилось в Дубинки только к концу дня. А кое-кто и вообще не приехал, побоявшись впасть в немилость.
— В этой стране ваша победа невозможна, — съязвил по этому поводу американский посол господин Ядровец, у которого были те же проблемы: День независимости Соединенных Штатов Америки, «как назло», совпал с очередным праздником города. И ему тоже пришлось менять дату, нет, не Дня независимости, слава богу, а официального приема.
Выслушав историю «отношений», Володя Хайкин выразил, как ни странно, полную удовлетворенность:
— Это хорошо, что твои Дубинки вашего Батькутак зацепили. Похоже, наше дело выгорит, но не в том смысле, чтобы сгореть дотла, а совсем даже наоборот... Завтра под парок и обговорим подробности.
Назавтра Володя Хайкин появился точно в назначенное время — все с теми же (или такими же?) симпатичными слушательницами, как и в первый раз, — «надо оттянуться».Но главное — с готовой схемой,по которой и действительно можно было продать Дубинки, боже упаси, не ему, но тем людям, кому это надо.
При этом он знал и кто эти люди, и как сделать, чтобы им стало надо,и даже где им взять деньги, а главное — что они с этого будут иметь.