Дурнишкес
Шрифт:
– Шварценеггера. У обоих - автоматы с оптическим прицелом, оба в шлемах, оба обвешаны всевозможными приборами, ни руках - беспалые перчатки.
– Можно?
– спросили оба, как по команде.
– Можно, можно, - засуетился приятель и невольно поднял вверх руки.
Парням это понравилось. Они, будто играючи, стволами автоматов опустили его руки и посмеялись:
– It's too much! [106]
Потом они очень внимательно осмотрели другие комнаты, подвал, шкафы, подойдя к окнам, до половины опустили пластмассовые шторы, уложили на подоконники автоматы,
106
Это уж слишком! (англ.)
– Хорошая видимость, - определили они.
Когда они справились со своими делами, один космический пришелец подошёл к нам и спросил:
– Что вы тут делаете?
– Играем в шахматы.
– А это что за чертовина?
– показал он на графинчик.
– А вот это - наше дело, - рассердился независимый чиновник.
– Свобода личности.
Пришелец, не спеша, взял несколько шахматных фигур, повертел в руках, ногтем сковырнул зелёную бархотку и, увидев утопленные в древесину кусочки свинца, спросил:
– Какой калибр?
Мой приятель дрожащими от возмущения руками отнял фигуры, свинец и принялся объяснять:
– Это не калибр, понимаешь, болван? Это плюмбум, свинец, для устойчивости...
Пришелец направил взгляд на хорошо настоявшуюся "брусочную" и аккуратно утопленные в неё дубовые брусочки. Он осторожно открыл графин и ещё осторожнее понюхал.
– Danger? [107]– он даже побоялся взболтать.
– Знаешь, этот Буш начинает мне надоедать!
– взорвался приятель.
– Если я его вышвырну в окно, то кончатся и яды и взрывчатка.
107
danger (англ.) - опасно
drink (англ.) - пей
Это он мне так сказал, а пришельцу ещё пытался улыбаться:
– Это виски, понимаешь? Литовская бормотуха, джинджер!
Американец ворочал глазами, но графинчик поставил на стол с такой осторожностью, будто в нём был налит нитроглицерин. Мой партнёр чуть ли не выхватил графин из рук пришельца, опрокинул в себя и сделал несколько огромных глотков, закусил салом и луковицей, после чего протянул графин гостю:
– Drink! [107]– это он умел произнести по-английски.
– Drink!.. И не выламывайся, чёрт тебя не видал, если ты наш гость.
107
danger (англ.) - опасно
drink (англ.) - пей
Шварценеггер поднёс графин к окну, долго совещался со Сталлоне, прежде чем осмелился поднести его к губам.
Вдруг глаза у него выпучились, он закашлялся и очень не ко времени увидел огромную керамическую вазу, похожую на дырявую авиабомбу, утыканную красивыми пасхальными вербами.
Он подскочил к вазе, повыдергал все вербы, побросал их на пол, как какую-то замаскированную
– Matj-perematj, - перешёл мой партнёр на международный язык зеков.
– Кто этого придурка учил культурному обращению?
Он отнял графин, ещё раз отхлебнул, как на поминках, и принялся грозиться:
– Я этого придурка убью. Что здесь, чёрт побери, за обыски? У нас свободная страна!
Захмелев, он открыл шкаф и стал доставать охотничье ружьё. Но ему только показалось, что он достал ту "берданку", т.к. в мгновение ока уже лежал на полу, а его ружье с переломленным стволом улетело под диван...
Чёрт знает, чем мог закончиться этот пьяный конфликт, но мимо окон промчалось несколько машин. Дежуривший у окна Шварцнегер внятно объявил своему напарнику:
– Кончай, президент проехал.
Гости быстро собрали свои игрушки и, раскрыв пинком дверь, вышли. Один из них приостановился, показал ногой на валяющееся под диваном ружьё, на раскиданные вербы, погрозил пальчиком, другим покрутил у своего виска и весело отдал честь. Совсем как в кинофильме, даже подмигнул. В комнате остался застоялый запах мужского тела, дешёвой мази, и чего-то непонятного, удушливого, несущего смерть. Как в многосерийном триллере.
Мой приятель застыл с "джинджером" в руках. Он смотрел на меня, ничего не соображая своими патриотическими мозгами, и, будто с трибуны Сейма, вопрошал:
– Мать-перемать, в какой стране мы теперь живём?
– по его верхней губе в раскрытый рот стекала, как заграничный кетчуп, густая свёртывающаяся кровь.
Только на следующий день сам Буш ответил нам через прессу, на не доступный нашему разумению вопрос: в какой стране мы теперь живём?
– Враги Литвы будут и нашими врагами.
Получается - в пятьдесят втором или третьем “штате”
США, дружище, если ты всё понял.
ГЛОБАЛИЗМ И НАЦИОНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА
– Правда выше Некрасова, Пушкина, выше народа, России и веры, она выше всего.
Фёдор Достоевский
– В смутные времена мудрые молчат, -так оправдывает наша интеллигенция предательство правды.
– По моему глубокому убеждению, 11 Марта [108] не возродило независимости, провозглашённой 16 февраля, а в одночасье столкнуло Литву в период после переворота А.Сметоны 26 декабря.
108
11 марта 1990 г. был принят акт о восстановлении независимости Литвы; 16 февраля 1918 г. был подписан Акт о провозглашении независимости Литвы.
Когда бродишь по ночам, не находя себе места, постоянно сомневаешься - писать или не писать?
– знай, что напишешь обязательно. Поскольку происходящее в истерзанной кошмарными впечатлениями душе уже - не в твоей власти. Тем паче, когда каждый уголок твоей разорённый отчизны взывает о спасении: не трусь! А каждый встречный человек, измученный национальными мошенниками, останавливает тебя и, глядя доверчивыми глазами, испуганно спрашивает: как дальше-то жить будем, писатель?
Значит, напоминает: раз начал, человече, то уж и не прячься в кусты.