Душехранитель
Шрифт:
— Мича [34] ?
Невидимый собеседник повторил фразу. Чеченец издал отрицающий звук и добавил:
— Со в’ух-веара цигара. И д’авахийтина юха веара. Хьо пхойалг’а вагончу хьажа [35] А?.. Йокх! — а затем, вновь шагнув в купе, обратился к пассажирам: — Документ доставай!
Роман и его спутники зашевелились. Луч фонарика метнулся по вещам. Чеченец беглым взглядом окинул купе, полностью проигнорировал подобострастный и никчемный вопрос тетки-хохлушки: «А шо шукаете, хлопци?»,
34
«Куда?» (чеченск.)
35
«Я оттуда вернулся. Отправил его и вернулся. Сходи посмотри еще в пятом вагоне!»
— Зачем едешь?
Мужичок долго и путано объяснял что-то о работе. Парень слегка поморщился, отдал ему документы и отодвинул с дороги. Тот явно перевел дух и, плюхнувшись на полку, постарался сделаться совсем невидимым.
— Ты! — светя в лицо Комарову, сказал чеченец.
Роман отдал ему паспорт. Военный замешкался, переводя взгляд с фотографии на молодого человека, прикрывающегося рукой от направленного прямо в глаза луча. Пролистал, посмотрел прописку:
— Бахчисарай давно уехал?
— Лет двенадцать назад.
— Зачем теперь едешь Грозный?
— Я в Гудермес. За матерью и сестрой…
— Вещи бери, колидор выйди, — парень положил паспорт Романа в нагрудный карман и небрежно указал за спину большим пальцем.
— Что-то не так? — переспросил Комаров и краем уха услышал шепот спутницы-украинки: «Чи приняли за кого-то?»
— Вещи бери, колидор выходи! — повторил чеченец и потребовал документы у женщин.
Роман сдернул с самой верхней, багажной, полки свою сумку и, с трудом разминувшись с чеченцем, вышел в коридор.
— Муслим! — крикнул тот, выглядывая вслед за Комаровым. — Цу’нан машиначхьа дига [36] !
По коридору заметался лучик еще одного фонарика. Тяжелые шаги приближающегося человека — и перед Комаровым возник высокий грузный бородач.
— Му’лха [37] ?
— Х’ара [38] , — первый чеченец «стрельнул» из фонарика в Романа.
Бородач оглядел Комарова с высоты своего роста и процедил:
— Пошли, йурс’к [39] …
36
«Муслим! Веди его в машину!»
37
«Которого?»
38
«Этого»
39
Йурс’к — русский.
— Вы бы хоть объяснили, в чем дело! — запротестовал молодой человек, но ствол автомата с немой убедительностью ткнулся ему под ребро.
Комаров предпочел не спорить.
Его вывели из вагона. Снаружи было уже почти совсем темно. Возле поезда стояло два крытых фургона и армейский джип без верха, похожий на «Хаммер» старого образца.
— Лезь! —
Молодой человек забросил внутрь свою сумку, запрыгнул сам и очутился в полной темноте. Лишь на мгновение вспыхнул фонарик, осветил его (Роман успел заметить, что в фургоне сидело еще несколько человек) и погас.
На ощупь найдя на скамейке у борта свободное место, Комаров сел. Прошло немало времени, прежде чем он услышал скрип отъезжающего состава. «А я?!» — подумал Роман.
Поезд набирал скорость. Перестук удаляющихся колес. Еще двоих впихнули в фургон, и почти тут же машина тронулась.
Сердце Романа стучало, как стальные колеса недосягаемого теперь поезда. Что это? Недоразумение? С кем его перепутали? Что вообще все это означает? «Камуфляжный» пограничник (если это был пограничник) не вернул ему паспорт. Его, Комарова, арестовали? За что? Вот теперь Комаров начал тревожиться уже всерьез…
СПУСТЯ ЕЩЕ ДВОЕ СУТОК
Андрей сосредоточенно работал, когда в приемной послышался какой-то посторонний шум. Серапионов нажал кнопку селектора:
— Татьяна, что там случилось?
— К вам Борис Владимирович по срочному вопросу, Андрей Константинович! — звонко отрапортовала секретарша.
И эта — туда же. Прежде Снежанка зубоскалила со всеми входящими-выходящими, теперь и эта по ее стопам пошла… Просто хоть по примеру отца сажай в «секретутки» ссохшуюся престарелую грымзу… Как они все осточертели!
— В чем дело, Борюся? — Андрей сложил руки на груди, откинулся в кресле и пристально оглядел вошедшего «красавчика».
— Шеф, ну ты не вели казнить, вели слово молвить! — ответил тот и брякнулся в кресло напротив стола Серапионова.
— В следующий раз советую звонить и договариваться. Говори быстро, у меня нет времени.
Борюся улыбнулся. Он всегда (даже, наверное, в сортире) ведет себя так, будто на него направлены сотни объективов телекамер. И выглядит, словно отправлялся на транслируемое по всему земному шару интервью, а по пути заглянул по небольшому дельцу…
— Новости из Одессы интересуют?
Серапионов слегка двинул бровями и повторил отцовский жест, сложив друг с другом подушечки пальцев рук.
— Ну, и?..
— Твои калеки приехали к Гроссманше.
— М-м-м… у-гу…
— И это все?! — удивился Борюся. — Я думал, ты будешь скакать, как дембель накануне увольнения…
Андрей редко позволял своим людям фамильярности, но на Бориса Шадова этот запрет не распространялся. Борюся ходил в фаворитах, потому что был сметливым исполнителем и не подхалимничал. Серапионов-младший, подобно своему отцу, ценил в людях дерзость. Если она, разумеется, не покидала определенных рамок. Определенных им рамок. А у Борюси было отменное «чувство локтя». Да и веселость Андрей тоже любил. Не всё же с дуболомами дела делать…
— Я уже взял билеты, Андрей Константиныч. Рейс завтрашний, утренний, в девять. Что передать ребятам? Брать их тепленькими, или пусть сразу, без нас, разберутся с обоими?
— Есть возможность их вывезти в тихое место?
— Не вопрос, — подчиненный, кажется, нисколько не смутился, когда над его головой будто щелкнули клешни: так посмотрел на него шеф. Откровенно говоря, молодому человеку всегда становилось не по себе от Серапионовского взгляда поверх его макушки, но Борюся предпочитал не уделять этому излишнего внимания.