Душные бандиты
Шрифт:
— Будем надеяться, что нет!
— Ну хорошо… — миролюбиво подытожил Петруха. — Сегодня что у нас? Четверг, девятнадцатое? Завтра мне к врачу… Больничный закрывать… Вот и отдохнул… Дурак! Думал, отлежусь, отосплюсь на больничном… А все из-за вас! Всю неделю…
— Раскрывали и раскрывали! — напомнила Мария Даниловна.
— Ну, нет худа без добра. Хорошо. Отдыхайте, приходите в себя… Все-таки совковые больницы…
— И не говорите! Даром лечиться — лечиться даром! — согласилась
— В общем, я пойду, — сказал Алексеев и направился к двери. Вслед ему Мария Даниловна быстро выкрикнула:
— Цетэрум цензэо Картагинэм дэлендам эссэ!
— Чего-чего? — помотал головой Петруха. — При чем здесь Карфаген?
— Не знаю, — пожала плечами Сухова. — Просто в остальном я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен! Ну, помните этого римского сенатора, Катона Старшего…
— Я его уже не застал… — буркнул опер.
— Он же все свои речи, ну на любую тему, неизменно заканчивал призывом к войне с Карфагеном! Вот я и подумала — актуально, насущно… Вы же постоянно с кем-то ведете незримый бой.
— Логично… — на выходе произнес Петруха и поспешил унести ноги из квартиры словоохотливой Марии Даниловны.
Пенсионерка Сухова и пенсионер Эрте мирно попивали чаёк. Мария Даниловна нанесла визит своему почтенному приятелю, в очередной раз за это время съездившему и вернувшемуся из деревни.
— Забор починили? — деловито спрашивала она.
— Да, успел до заморозков… Пока земля мягкая, поставил столбы…
— А что, у вас там были заморозки?
— Нет, не было! Я и говорю — успел до заморозков!
Они вновь отхлебнули горячей жидкости. На некоторое время воцарилась тишина.
— Вещи от мышей подвесили? — поинтересовалась гостья.
— Не все… Да я же еще поеду! Пока холода не установятся, бояться нечего… Они зимой лютовать начинают, — объяснил собеседник. Намазав два бутерброда, он предложил один из них гостье, сам откусил от второго. Повисла пауза.
— Рябину собрали? — нарушила тишину Сухова.
— Ага, — жуя, кивнул Петр Эрикович. — Потом возьмете, я много привез…
Они вновь углубились в трапезу. Мария Даниловна размышляла, о чем бы еще поговорить. Дело было не в том, что ей не о чем было поговорить с Пеккой, — напротив, за время его отсутствия столько всего произошло, что она никак не могла решить, с чего начать повествование, каким образом наиболее эффектно подать материал и, вообще, как бы поуместнее перевести беседу в интересующее ее русло.
— Сашка Почтовихин явку с повинной написал, — как бы между делом, продолжая прихлебывать чай, сообщил Пекка.
— Что? — поперхнулась собеседница.
— Сашка Почтовихин явку с повинной написал! —
— Как это? По какому поводу? — почти догадываясь о случившемся, спросила пожилая женщина. — Он же нормальный мужик!
— Вот потому-то и написал, что нормальный! — разъяснил Пекка. — Честный! Осталась еще совесть в народе!
— Не могу поверить… — качала головой Мария Даниловна. — Ну он-то тут при чем? Погодите, может, мы о чем-то разном говорим? Это касается смерти Васька?
— Ну да. На следующий же день, когда мы уезжали уже в город, все и выяснилось. Муки совести подсказали Сашке правильное решение… Жалко, конечно, теперь придется ему сидеть… Да там, в деревне, через одного все сидели… Не будет белой вороной…
— Господи! Да за что он его? А это точно?
— Точно, точно! Я потом в сельсовет ходил, налог за землю платил — там столкнулся с участковым, все подробности и узнал…
— Ну рассказывайте! Пожалуйста! — взмолилась Мария Даниловна.
— Да все просто было, — махнул рукой Пекка. — Васёк после бани, как всегда, к Таньке двинул — расстояние-то три дома! А он, естественно, шикануть захотел, на тракторе! К миленькой, с ветерком! Это-то его и сгубило… Гусеница напоролась на камень, он не заглушил мотор, а поставил на холостые обороты и вылез выковыривать препятствие… И так уж случилось, что как раз мимо шел Сашка… Он воспользовался моментом. Решение созрело моментально… Если бы он все продумывал, то наверняка или бы удали не хватило, или столько бы улик оставил, что его и так бы взяли… Трудно же чисто, профессионально подготовить преступление… Это, уж я вам доложу, несравнимо труднее, чем саму операцию провести…
— Да? — насторожилась Сухова. — А вы откуда знаете?
— Догадываюсь, — уклончиво ответил собеседник. — В общем, не признайся Сашка — так бы «глухарем» дело и зависло бы… Или на самоубийство бы списали… В общем, вскочил он в трактор, запустил его и смылся! Трактор дернул и переехал незадачливого тракториста… Вот так-то все и было…
— Да что вы! Ну надо же! Постойте! А зачем? Зачем он это сделал? Как-то в голове не укладывается: Сашка же довольно тихий мужик был…
— Каким он был, таким он и остался! — назидательно объяснил Петр Эрикович. — Может, из-за этого-то трагедия и случилась… Дело уходит в глубь годов…
— Да ну? Опять какая-нибудь местная легенда?
— Да не легенда. Быль! Оказывается, незадолго до своей гибели Василий наехал… Ну, в смысле не на тракторе, а морально наехал на Сашку! Шантажировать его вздумал! А это уж занятие не только неблагородное, так еще и жутко опасное! Так Васёк сам себе могилку-то и вырыл…