Душные бандиты

Телегина Дарья

По дороге машина несколько раз останавливалась, пожилая женщина подбегала к телефону-автомату, надеясь дозвониться до Петрухи, но все было безуспешно. На работе сообщили, что у него сегодня выходной день, а дома на звонок отвечал автоответчик, веселым Петрухиным голосом извещавший, что «сами знаете кто» находится «сами знаете где».

Пенсионерка Сухова не имела даже отдаленного представления о том, где искать Алексеева, и такси просто мчалось к Сенной.

Попросив водителя затормозить возле очередного автомата, Сухова выскочила,

сжимая в руке последний жетон, ругая при этом безудержно щелкающий счетчик, праздного Петруху, его безответственного автосекретаря и прочие неприятности жизни вообще. Она подбежала к автомату, опустила жетон в щель и принялась накручивать диск, пожелав Алексееву провалиться вместе со своим выходным днем…

Раздались короткие гудки, но и пожелание пенсионерки Суховой отчасти осуществилось. Жетон, очевидно приняв гнев пожилой женщины на свой счет, провалился в недра телефона, и извлечь его оттуда не представлялось возможным.

— Ну что за день! — в сердцах выкрикнула Мария Даниловна.

Покопавшись в сумочке, она достала мятую купюру и устремилась вперед, заметив на довольно пустынной улице прохожего. На возмущенные выкрики шофера, решившего, что пассажирка собирается удалиться, не оплатив проезд, она не обратила внимания.

— Молодой человек! Пожалуйста! — вложив в голос максимум надежды, крикнула Мария Даниловна. Интонации получились столь жалобными, что любой, даже самый бессердечный прохожий остановился бы, подумав, что речь идет по меньшей мере о жизни и смерти.

Любой, но не оперуполномоченный Алексеев, который, разумеется, узнал свою знакомую, но застыл на месте только по причине неожиданной встречи, не сомневаясь, что Мария Даниловна сейчас попросит какой-нибудь пустяк.

— Здравствуйте! Какими судьбами? — шагнул он навстречу.

Пенсионерка Сухова хлопала глазами от изумления, впрочем недолго. Удача в течение всего дня явно сопутствовала ей, несмотря даже на то, что Мария Даниловна не хотела это признавать. Петруха — тот, кого она, казалось бы безуспешно, пыталась найти, стоял перед нею; но главное — дипломат, загруженный важными и опасными уликами, находился у пожилой женщины, поскольку она не могла оставить его в машине даже на время своих коротких пробежек к телефону.

«А рубль в сегодняшней программе… то есть на счетчике в такси, — вспомнила Сухова, — равен семи с половиной тысячам! С ума сойти можно! Что я, Рокфеллер, что ли? Русская, да не новая! Озверел этот таксопарк — такие деньги заламывать! И всего-то проехала из Гавани к Сенной… А сумма — ого-го! Что ж меня связывает с шофером? Да ничего, кроме моего недовольства относительно платы за проезд! Ну, о нем он сейчас и сам догадается!»

— Вперед! Срочно! Вопрос жизни и смерти! — зловещим шепотом крикнула Мария Даниловна и придала лицу столь решительное выражение, что хорошо знавший ее Алексеев немедленно послушался и бросился вдогонку Суховой, удаляющейся с редкой в ее годы скоростью.

—

Туда, а затем туда! — обернувшись, сообщила она Петрухе и скрылась в проходном подъезде. Алексеев четко выполнил указания.

Нерасторопному шоферу, оставшемуся ни с чем, предстояло угадать, в какую из дверей нырнули еще секунду назад бывшие в поле зрения люди… Озираясь, он обошел двор, заглянул во все подъезды, но так ничего и не узнал, да и время было безвозвратно упущено…

…Пробежав пару кварталов, пользуясь только проходными дворами, о существовании многих из которых догадывались только коренные жители района, пенсионерка Сухова и Алексеев остановились, тяжело дыша.

— Все? Опасность миновала? — выдавил Петруха.

— Да… Если только на улицу не выйдем…

— А что на улице? — уже спокойно произнес опер.

— Ну… Город-то маленький! Мало ли он как раз будет ехать и случайно меня заметит… Уф-ф-ф!

— Кто? Да что случилось?

— Случилось? — задумчиво переспросила Мария Даниловна. — Случилось страшное!

— Да ну? — начал терять терпение Петруха. — А все же?! А то, извините, у меня вообще-то дела были… Может, отпустите?

— Дела? — чуть не подпрыгнула на месте Сухова. — Какие могут быть дела, когда одно преступление совершилось, а другое я предотвратила и теперь не знаю, что с этим делать! «Дела»!

— Значит, за вами гонится преступник, расстроенный тем, что вы ему помешали? — осведомился Петруха.

— Интересно, — ушла от ответа Сухова. — Отсюда куда ближе будет — к вам или ко мне?

— До меня здесь два шага… Что? С какой стати?

— Нужно срочно обсудить одно дело! Промедление смерти подобно! — таинственно произнесла Мария Даниловна. — К вам так к вам, я не возражаю. Только обязательно куда-то надо, а то я замерзла. Целый день на свежем воздухе — знаете, даже как-то надоело…

— Ну и ну! — покачал головой, поражаясь ее наглости, опер.

— Идемте же! — настаивала Сухова, и Алексеев согласился.

— Я сильно ваш выход испортила? — миролюбиво спросила по дороге спутница.

— Ну… так… — повел плечом Петруха.

— А куда вы собирались, если не секрет?

— Да так, пустяки… В баню, — чуть смущенно признался Алексеев.

— Действительно, пустяки…

Петруха хмыкнул, ожидая другого ответа. Между тем они подошли к его дому.

Зайдя в квартиру, Мария Даниловна сняла верхнюю одежду, умудрившись при этом ни на секунду не расстаться с дипломатом.

Алексеев, с удивлением взиравший на ее манипуляции с рукавами и шнурками, восхищенно заметил:

— Класс!

— Вы о чем?

— Да все о том же… — вздохнул хозяин. — А в чемоданчике у вас что, позвольте полюбопытствовать?

— Позволить? Не позволить? — размышляла вслух гостья. — Нет уж! Сначала покормите, только побыстрее! Всему свое время! Расскажу, едва утолю первый голод.

— И много их у вас?

— Что, простите?